Отелло, скрючив напряженные пальцы, тянулась через всю картинку вроде бы к горлу Дездемоны, которую ревнивому мавру, согласно Шекспиру, следовало задушить. Однако, пристально и внимательно проследив вектор направленности «убийственной» руки Отелло, Маргарита с изумлением обнаружила, что страстные чаяния обманутого мавра устремлены вовсе не к нежной шейке Дездемоны, которой (ну, шейки то есть) видно-то почти и не было. И потому мстительная рука Отелло, что было совершенно очевидно и неоднозначно, тянулась к высоченному холму дездемониной груди!
Маргарита упала на диван и принялась хохотать как безумная. Хохотать и приговаривать: «Ай да Отелло! Ай да Захар!» – и еще какую-то бессвязную ерунду в этом же роде. Бедный, оскорбленный в лучших чувствах Захар недоуменно переводил взгляд с невинной картинки на погибающую от смеха Маргариту и обратно – и ничего не мог понять.
– Ты над чем смеешься?! – Спросил, наконец, Захар. – Это же трагедия Шекспира!
– Да не Шекспира вовсе, – кое-как уняв приступ смеха, ответила Маргарита. – Это трагедия Захара! Во-первых, Отелло был хоть и темен кожей, но вполне для своего времени цивилизован. А у тебя кто?! Какой-то оголтелый полубезумный вождь африканского племени из диких джунглей! Он у тебя как будто только что с дерева спрыгнул! А рука-то рука?.. – И Маргарита снова принялась хохотать.
– Чья рука? – Не понял Захар.
– Отеллова рука, чья же еще? – Давилась судорогой смеха Маргарита. – Почему она у него не к горлу Дездемоны простерлась, а к ее, прости за грубость, сиське?! А значит, как ни крути, выходит, что ты не трагедию Шекспира, а свои скрытые эротические желания в руке Отелло воплотил. Это ТВОЯ умозрительная рука к могучей сиське тянется! Бедный ты мой, бедный!..
– И ничего я не бедный! – Оскорбился Захар. – Может быть, я стремлюсь в своем творчестве к идеалу женского тела! И потом это только тебе кажется, что рука Отелло направлена к груди, а другие увидят то, что положено.
– Кто «другие»? – Вновь расхохоталась Маргарита. – Твои торгаши?! Или менты, с которыми ты в бане паришься?! Да они Шекспира-то, небось, и в руках не держали. Все так и подумают, что дикая черная скотина хочет изнасиловать невинную белую девушку. В общем, в театр я ЭТО не понесу. И свою грудь в угоду твоим идеалам никаким операциям не подвергну.
– Да разве я тебе когда-нибудь на это намекал? – Удивился Захар, не успев толком обидеться на Маргаритину критику. – Тем более, что, когда ты одета, у тебя все идеально.
– Может быть, мне тогда и на ночь совсем не раздеваться? – Язвительно спросила Маргарита. – Чтобы у тебя была хотя бы иллюзия моей упругой груди?
– Ты напрасно думаешь, что такая иллюзия меня возбудит, – парировал Захар.
– Да тебя и твой идеал не возбудит! – Воскликнула Маргарита. – Ибо через пару дней твоя рука к нему привыкнет – и все пойдет по-старому.
– Почему ты в этом