Люцифера с небес; падшие ангелы или звезды, являющиеся его последователями; семиглавый дракон Левиафан; вера в то, что мстительная ярость Дьявола была выпущена на волю на земле. Хотя не ясно, имеется ли здесь в виду древний змий Эдема; для многих поколений христиан, читавших этот отрывок, он вполне отождествлялся с коварным обольстителем Рая.
Именно христиане и возвели Дьявола в ранг почти верховного божества. Убеждённые в безусловной добродетельности Бога, они со страхом ощущали присутствие великого сверхъестественного Врага рода человеческого. То, что Дьявол согрешил из-за своей гордыни, было и остается краеугольным камнем римско-католической догмы.
В средние века и новое время дьявол прочно вошёл в нашу жизнь. Он фигурирует в народных сказаниях, театральных представлениях и пантомимах; его обличают с церковных кафедр; хищно оскаблясь или злобно насупясь, он глядит на нас со стен и витражей соборов. Он и его легионы везде – неуловимые, всеведущие, злобные и грозные в своей беспощадности.
Зло само по себе обладает порочной притягательностью и, чем больше власть Дьявола, тем больше его притягательная сила. Дьявол, как и Бог, часто выступал в человеческом образе, и христиане всегда верили в восстание великого архангела против Бога отчасти ещё и потому, что это созвучно человеческой природе. Люцифер – мятежник по самой своей натуре, и его непомерная гордыня служит, по-видимому, самым естественным объяснением происхождения зла в мире и, как ни парадоксально, оно выглядит менее дискредитирующим, чем похоть Сынов Божиих. Следствием этого стала тенденция изображать Дьявола в романтическом ореоле, в виде титанической фигуры. Именно так изображает его Мильтон в своём «Потерянном Рае», где Дьявол выступает, как архибунтарь, восставший против высшей власти, – бесстрашный, решительный, бросающий вызов более сильному противнику и не сломленный поражением, что вольно или невольно вызывало в людях чувство восхищения. Неудивительно, что величие этого гордого и сильного образа вызывало у людей желание пойти к нему в услужение.
Те, кто поклоняется Дьяволу, не считают его носителем Зла. Любой противник Христа, обладающий сверхъестественной силой, для сатаниста уже сам по себе бог добрый и милостивый. В понятие добра поклонники Сатаны вкладывают свой собственный смысл, не имеющий ничего общего с добром христиан. По их убеждению, то, что у христиан принято считать добром, на самом деле есть зло. И наоборот, хотя здесь у сатанистов, как и у чернокнижников, наблюдается определённая двойственность: им доставляет особое удовольствие совершать поступки, которые в глазах христиан выглядят дурными, но при этом они преисполнены убеждения, что в этом-то и состоит основная добродетель.
Вера в нечистого и поклонение ему, как богу доброму, означает в то же самое время и убеждённость, что Бог-Отец христиан был и остается богом неправедным, созданным на пагубу людям, врагом нравственности