заглянуло заходящее солнце, и послышалось стрекотанье кузнечиков.
Подбежав к окну, волчица встала на задние лапы и выглянула.
– Исчез! – прорычала она. – Слинял, гад!
Царевич сунул меч в ножны.
– Однако дело сделано.
– Наполовину, – возразила волчица. – Мы не должны были его упускать.
– Ничего, – отмахнулся Василий, – еще встретимся.
Волчица бросила на него тревожный взгляд.
– Боюсь, ты прав. Бери шкатулку и сматываемся.
Выйдя за дверь, они заметили, что сумрак вокруг рассеялся и с деревьев доносилось пение птиц. Садясь на коня, царевич сказал:
– Спасибо, Ева. Впервые я тебя послушался, и всё получилось почти как надо.
– Вот именно «почти», – хмуро подчеркнула волчица. – Что за блажь называть меня Евой? Слышать не могу.
Василий развел руками.
– Извини, привычка.
Не успело солнце сползти за горизонт, как они оказались у дома сёгуна Митагавы. Сёгун и двенадцать его самураев гурьбой высыпали на крыльцо. Их изумленные взгляды перепархивали с янтарной шкатулки в руках царевича на огромную волчицу у ног его коня. Митагава-сан не в состоянии был произнести ни слова – лишь приоткрыл рот и тут же закрыл. Последней на крыльцо вышла прелестная Кусика и, увидев царевича с янтарной шкатулкой, выразила общее настроение возгласом:
– О, Василий-сан!
Соскочив с коня, Василий подошел к сёгуну и с поклоном вручил шкатулку.
– Надеюсь, ты доволен, Митагава-сан?
Сёгун кивнул.
– Если это не подделка.
Щёки его дочери вспыхнули от стыда.
Василий-царевич схватился за меч.
– Что-о?!
Глядя на сёгуна жёлтыми глазами, волчица обнажила клыки.
Сёгун, прижав шкатулку к груди, взглянул на самураев. Самураи осуждающе смотрели в землю.
– Шучу, – сказал сёгун. – Видно сразу, она настоящая.
Волчица спрятала клыки.
Царевич убрал руку от рукояти меча.
– Вот и ладушки. Но впредь, Митагава-сан… учти, таких шуток я не люблю. Состоялось ли сватовство?
Сёгун помедлил с ответом.
– Может, всё-таки сам на ней женишься? – неуверенно предложил он. Волчица вновь оскалила пасть. – Ну хорошо, хорошо! Спросить нельзя? – поспешно согласился Митагава. – Кусика, придется тебе выйти за этого хлюс… за императора Лао Ван Мина.
Не умея скрыть радость, девушка поклонилась.
– Повинуюсь твоей воле, отец.
Самураи переглянулись и заулыбались.
– Повинуется она, – проворчал сёгун. – Вертихвостка.
Пользуясь моментом, Василий уточнил:
– Когда мы, сможем отправляться в Китай?
– Утром. – Сёгун погладил дочь по голове, стараясь не испортить замысловатую причёску. – Я соберу вас в дорогу и дам в сопровождение семь самураев.
– Зачем сопровождение? – запротестовал Василий. –