бормоча: «Из одной – три. Из трех – девять. Из девяти – двадцать семь». На этой цифре он ссыпал содержимое шкатулку в общую кучу, затем брал монету и начинал всё сначала: «Из одной – три. Из трёх – девять…» Взмыленные самураи наполняли монетами мешки и волокли их в закрома. Но, несмотря на то, что все двенадцать воинов носились туда-сюда как ошпаренные, куча золота стараниями их господина заметно росла.
– Бог в помощь, – скрывая усмешку, пожелал Василий.
Смахнув со лба пот, сёгун нежно погладил шкатулку.
– Клянусь Буддой, она самая настоящая.
Волчица фыркнула. Сёгун настороженно на нее взглянул, но, ничего подозрительного не заметив, милостиво махнул рукой.
– Ладно, после завтрака можете отправляться в Китай: дочь готова. Но только… уж извини, Василий-сан, самураев я с вами не пошлю. Без них мне тут не управиться.
Царевич едва сдерживал смех.
– Ну что ж, таскать вам – не перетаскать.
Сёгун удовлетворенно кивнул и возобновил добычу золота из янтарной шкатулки.
Завтраком, однако, их накормили. Затем вывели осёдланного коня царевича и еще одного для невесты китайского императора. Кусика была одета в дорожное кимоно, тщательно причесана и выглядела счастливой. Усадив дочь в седло и простившись, сёгун посетовал:
– Жаль, Василий-сан, что не ты на ней женишься.
Волчица угрожающе обнажила клыки.
– О-о-о! – с грустью произнесли стоящие на крыльце самураи.
Царевич вскочил на коня.
– О чем жалеть, Митагава-сан? Кусика сделала выбор.
Девушка лукаво потупила взор.
– Воля отца – для меня закон.
– Вертихвостка, – проворчал сёгун. – Я приеду к тебе на свадьбу. – И Василий-царевич с Кусикой в сопровождении волчицы отправились в Китай.
Лето было в разгаре. Погода стояла теплая да сухая, и путешествовать верхом было одно удовольствие. Кусика, истинная дочь воина, превосходно держалась в седле, была неприхотлива в еде и без труда переносила ночлег под открытым небом. К тому же дочь сёгуна была приятной собеседницей, и дорога в Китай промелькнула незаметно.
– Быстро мы доехали, – удивился Василий, когда в дали показался императорский дворец. – Даже разбойники не напали.
Скакавшая рядом Кусика засмеялась.
– Напали бы разбойники, ты бы отбился, Василий-сан. И я бы в сторонке не стояла.
– Такая ты бесстрашная? – улыбнулся царевич. – Ничего не боишься?
Приблизившись к нему девушка прошептала:
– Боюсь. – Она кивнула на бежавшую в отдалении волчицу. – Зверя твоего очень боюсь.
Василий воззрился на нее в недоумении.
– Кого – Еву? Ну, ты даешь!
– Ненавидит она меня. – Кусика с опаской поглядывала на волчицу. – Кажется, на клочки растерзать готова.
– Чепуха, – отмахнулся царевич. – С чего бы ей тебя ненавидеть?
Вскоре они подъехали к императорскому дворцу. И тут Василия ждал сюрприз. Стражники, разодетые в пух и прах, по обоим сторонам