с чем-то вкусным и сдобным. Старый диван, накрытый плюшевым покрывалом с нарисованными оленями и бахромой скрученной, два кресла с узкими деревянными ручками… Лестница деревянная, поскрипывающая, под которой закуток жилой.
Второй этаж – слава Богу – ненавижу первые, близкие к земле, похоронные, холодные… Три двери, две полоски света под ними. Тишина призрачная. Словно дом насторожился при появлении нового жителя. Скрип раскрывшейся двери, полутемная комната с горящей настольной лампой, освещающей узкий квадрат пространства, тонкая тень девушки, склоненной над книгой за столом. Ручка, сигаретой торчащая во рту.
Щелчок выключателя – и свет испуганный ринулся в стены и углы, и тут же успокоился, разлившись. Комната показалась электрически неживой после темноты.
– И-и… – протянула бабушка удивленно. – Какая ж ты мокрая… С бани что ли, унучка?
– Ну как-то так, – пожала плечами.
– Намыкалась, чай… Ты хоть емши? Точно емши? Ну ладно, отдыхай тогда. Меня бабой Лидой звать. А енто… – она кивнула на девушку, – как звать-то тебя забыыла, – пожаловалась.
– Оля, – оборвала грубовато моя новая соседка, вытащив ручку изо рта. – Лампа будет мешать по ночам. Предупреждаю сразу. Я учу.
– Тебе тоже будет мешать, – ухмыльнулась я, надув и тут же лопнув пузырь жевательной резинки.
Получилось эффектно.
– Класс! Хотя бы не шлюха, – заключила Оля, снова склонившись над учебником.
– Я ее не знаю, – виновато пожала плечами баба Лида, – но завтра разберемся. Со всеми вами разберемся. Выбирай кровать.
– У окна – моя, – предупредила Оля, не поворачиваясь. – Вы мне очень мешаете. Правда.
Три древних кровати с перинами, башнями из нескольких подушек в накрахмаленных наволочках, стояли паровозиком. На стене – ковер, облепленный роем ярко-красных роз. Над столом – искусственный плющ, змеей ползущий до самой двери.
– Постель стирана и утюжена. Отдыхай. По-завтрему, по-видному, тогда все расскажу, где чиво найти. Покойной ночи, – и баба Лида тяжело зашагала толстыми ногами из комнаты.
– Спокойной ночи, – ответили мы с Олей хором, как детсадовские, когда дверь за бабушкой закрылась.
Покойной ночи?
Ольга сидела в прежней позе – сгорбившись вопросом. Я прошаркала чемоданом по полу и раскрыла. Крышка отпрыгнула радостно и облегченно.
– Туалет и ванная на улице? – спросила я.
Первое и главное.
– Внизу, справа от лестницы, если смотреть снизу, – Оля так и не оторвалась от книги.
– Здесь еще квартирант какой-то странный живет.
Второй интересующий меня вопрос.
– Мне абсолютно все равно. Главное, чтобы не у нас на третьей кровати.
– Ты его не видела? Просто я по телефону с ним разговаривала, и мне показалось, что это какой-то страшный тип – не в смысле внешности, а вообще…
– Да? – Оля взглянула на меня поверх своих раскосых лисьих очков. – Ничего сказать по этому поводу не могу, потому что я в этом доме живу… – она бросила