Историю она знает…
Мама сидела на «гостевом» табурете, держа на коленях журнал, из своих научных.
– Инки жили в Перу, факт, – вставила Аня.
– Вот-вот. Не наука, а туфталогия одна. Звание своё она получила ещё в те времена «сами не читали, но осуждаем». В той книжке про Палермо, кстати, было что-то такое: «История может быть зыбкой, изменяющейся…
– «…в зависимости от того, под чьим небом преподают её», – закончила Аня.
– Ты уже такие книги читаешь? – сказала вдруг мама.
Здрасте! Вообще-то, дочь не скрывала, что она читает и многое другое, включая опасного Мопассана и далее по списку.
– А где ты взяла эту книжку? – буркнула между прочим мама, не поднимая глаз от своего журнала, уйдя в текст уже безвозвратно.
«Ещё не легче! Так у неё, у мамы, с тумбочки в спальне и взяла её, где же ещё!»
– Ладно, мне к лекции надо готовиться.
В море книг, понятно, она и не заметила одной пропавшей капли. Настоящее бедствие – книги, журналы эти. Стихия, с которой никто в этом доме уже и не пытался бороться. Книжки вообразили, что именно они хозяева в доме, а не какие-то там… Мало им целого коридора в книжных полках, проникли они и на кухню. Спасения нет ни даже в ванной, ни в туалете.
Ванная так вообще превратилась в любимую мамину читалку. Причём в ночную. Она сидела в ванной по ночам – надеясь, что никто не будет ей там мешать. Не только читать. И курить. Аня долго не хотела верить, так её ужаснуло когда-то это открытие. Зачем себя так мучить, не могла она понять. Но этого как будто и не было – так курильщице хотелось думать. Никто не догадывается. Никто никогда не касается вопроса ночных бдений и не обсуждает их за завтраком.
Позднее, уже в рабочем костюме, со своим портфелем в руках, мама заглянула ещё раз.
– Да… Не ожидала я, что такое может быть в нашей школе. Там ещё прихихешки эти были на собрании.
– Прихихешки? Это староста, что ли?
– Ну да, ещё кто-то. Всё поддакивали. Они, конечно, везде есть, у нас на кафедре тоже. Но всё же, когда дети… Тебе надо окончить у них восьмой класс, а там будем думать.
Аня чуть было не подпрыгнула в кровати, ликуя, но, пронзённая болью, тут же осела.
– Чего тут думать-то! Я ведь уже…
– Ну, тебе получше. У меня вечерники, – скороговоркой сказала мама, быстро заглянув в портфель и быстро же захлопнув его, клацнув замками. – Не забывай полоскать.
«Не забуду… Да всё понятно. Никто ведь не будет держать на работе, если постоянно искать замену. Больше всего на свете, похоже, мама боится остаться без работы. Для неё это смерти подобно. Почему? В войну пришлось узнать, что такое голод, неужели она и сейчас боится остаться без куска хлеба, если не будет денег? Или их не хватает, потому что мама каждый месяц высылает деньги своим родителям – с их пенсии не проживёшь, а папа высылает своей маме. Или… Или что? Она