кого? – в голосе слышится явное недовольство.
– Н-нет, никого, простите. Видимо, ошибся этажом. Это восьмой? – он старается спрятать букет за спиной.
– Седьмой.
– Так я и думал. Еще раз извините.
Он делает шаг назад в попытке уйти, но тяжелая рука крепко удерживает его за плечо. В серых по-акульи блеклых глазах мелькает подозрение.
– Погоди. На восьмом уже полгода как не живет никто.
– Дорогой, кто там?
Мужчина оборачивается на зов. В коридоре показывается милое личико, обрамленное светлыми кучеряшками, а тонкая ручка с наманикюренными пальчиками запахивает шелковый халатик. Пухлые губки испуганно округляются:
– Милый, я все объясню!
А ведь ему почти удалось уйти. Военный издает звериный утробный рык. Сильные руки отрывают его от пола и спускают с лестницы. Дверь в квартиру захлопывается. В череде глухих ударов отчетливо слышен хруст шейных позвонков.
Последний экран затухает и раскалывается, трансформируясь в зеркало. За ним опять стена. Пол усеян острыми блестящими осколками, из них в пору сложит слово «вечность». Он замурован, выхода нет.
Экран гаснет. Тупиковая ветвь алгоритма. Он медленно поворачивается, дотрагивается рукой до скользкой холодной поверхности. Перед ним снова он, а вокруг него четыре зеркала…
Мемортилимент
Серое монолитное здание было практически незаметно на фоне хмурого осеннего неба. Ярким пятном выделялся пестрый рекламный постер с кричащим слоганом «Помни всё!». Вытянутые двухэтажные корпуса без окон вызывали у случайных прохожих неприязнь, и они спешили убраться подальше от церебролабораторий. За такой же серой неприметной оцинкованной дверью Леонарда встретила волна удушливого тепла, запах слегка подгоревшего кофе и неприятно-белый свет люминесцентных ламп.
– Доброе утро, Леон. У тебя клиент.
Из-за стойки показалась женская рука, протягивавшая бумажную папку. Эдна всегда была немногословна и предельно сосредоточена на работе. Опрятная неброская одежда, полное отсутствие косметики, короткая стрижка и мягкие мокасины. Простота и максимальная эффективность были девизом всей ее административной работы и образа жизни в целом. Любой отвлекающий фактор подлежал немедленному удалению. Исключение составляла лишь чахлая из-за нехватки солнечного света орхидея в горшке у монитора. И глаз радует и ухода не требует. Полил пару раз в месяц и забыл.
– Теплый? – брови Леонарда сошлись у переносицы.
– Холодный, как ты любишь. Эй! Ты документы брать-то будешь?!
Голос Эдны заглушил скрип двери, ведущей в отделение мемортилиментов. Бумажная папка с личным делом нового клиента полетела в мусорную корзину.
Леонард редко когда считал нужным познакомиться с тем, кто его ждал, до начала работы, справедливо опасаясь предвзятости. Мотивы же заказчиков и вовсе никого не интересовали: