тусклом свете лампочки ты куришь чай и пьёшь траву.
Седая, старая, прогалины во рту.
Культяпками копаешься в салате.
Порою вспомнишь о былых забавах,
Театрах, кавалерах, кутежах.
Зудит натужно почерневший пах,
Когда-то потрудившийся на славу.
Жизнь перевёрнута прочитанной страницей,
Надежды – в журавлином косяке.
И лишь в твоём горбу, как в кулаке,
Клокочет сердце пойманной синицей.
3. Слепота
Посеребрён снегами Город Печальных Лун.
Анахроническое следствие времён,
Беззубым ртом он тщетно ищет звуки
Когда-то им возлюбленных имён.
Седой, слепой, потерянный колдун
Зажат в объятья ядерной зимы.
Дрожат его слабеющие руки…
Висят на башнях чёрные хоругви —
Застиранные рубища и юбки
Его навеки победившей тьмы…
В лодке
Клейкая лента лет.
В те времена, когда…
Королевство позолоченных эполет…
Августейшее «да»,
Низведённое к плебейскому «нет»…
Вниз по реке, лёжа в лодке, глядя в бездонное небо…
Птица парит в облаках высоко, громко жужжит цикада.
Цель, направление, определённость – спасибо, не надо.
Прошлое, настоящее, будущее – спасибо, не треба.
С высоты птичьего полета
Изредка пронесется над пашней
всеведующая птица.
Что видно ей сверху? – наши
друг за другом следующие лица.
Изредка пронесётся над полем боя, глядь —
снова роем свои окопы,
Ей демонстрируя не что иное, блядь,
как наши коленопреклонённые жопы.
Изредка пронесёт эту птицу
свежим помётом по статуям наших вождей.
Им не укрыться, потом – не отмыться
даже столетьем кислотных дождей.
К Саломее
Стань сном, сатанея мужественным апломбом, Саломея!
Осклабься саблями, затряси персями, заверти пляской своей Варфоломея.
К его тусклому рылу подштанниками своими тяготея,
Ему раскрывает секрет за секретом твоя огнедышащая галантерея,
С долей лукавства и с долей к тебе приложившего рук брадобрея.
Сегодня к Варфоломею перекочует твоя гоноррея.
Такой
Мудрствующий, бодрствующий, безмолвствующий,
Внемлющий, дремлющий, общеобъемлющий,
То ли витийствующий, то ли волхвующий,
То ли свидетельствующий, то ли присутствующий,
Не препятствующий и не тушующийся,
И компроментирующий, и демобилизовавшийся.
Сын полка
И скорее справа, чем правый,
Я был более слово, чем слева.
– В. Хлебников, 1908
[1]
Не более чем свидетель, не тише воды.
Кот на крыше