кражи, описанию масштаба потерь, но на Драсти все это произвело не слишком сильное впечатление, поскольку нынешний скудный быт Рэнсомов: бин-беги, складной карточный столик и тому подобное – казался ей не столько лишениями, сколько определенной эстетикой. Тут, конечно, было гораздо чище, чем у нее дома, но для своей квартиры она выбрала такой же минималистский стиль.
– Ваша обстановка похожа на прежнюю? – поинтересовалась Драсти.
– О, у нас было много всего. Полная чаша. Нормальный дом.
– Я знаю, вы очень страдаете, – посочувствовала Драсти.
– Вы хотите сказать, что я должна бы страдать? – не поняла миссис Рэнсом.
– Ну, страдаете из-за случившегося…
Поразмыслив немного, миссис Рэнсом заключила, что ее стоицизм – вопрос формулировки:
– Вы хотите сказать, что мне причинили страдание? Ну, не знаю, и да, и нет. Наверное, я уже привыкла.
– Привыкать слишком быстро не рекомендуется. Дайте себе время погоревать. Надеюсь, вы хоть иногда плачете?
– Вначале было дело. Но только вначале. И быстро прошло.
– А Морис?
– Кто именно?
– Мистер Рэнсом?
– А-а… нет. Вряд ли. И потом, – миссис Рэнсом понизила голос, словно собираясь поделиться важной тайной, – он же мужчина, понимаете.
– Нет, Розмари. Он личность. Можно только пожалеть, что он сейчас не позволяет себе расслабиться. Специалисты практически единодушно утверждают: если вы не даете своему горю выплеснуться наружу, впоследствии вы, скорее всего, заболеете раком.
– Боже мой! – вырвалось у миссис Рэнсом.
– Да-да, – подтвердила Драсти. – Мужчины переносят горе хуже, чем женщины. Может, ему полегчает, если я с ним поговорю?
– С мистером Рэнсомом? Нет, нет, – замотала головой миссис Рэнсом. – Он очень… застенчив.
– И все же, – гнула свое Драсти. – Думаю, я могу помочь вам… Вернее, мы можем помочь друг другу. – И она потянулась, чтобы похлопать миссис Рэнсом по руке, но оказалось, что не может дотянуться до нее, и вместо руки похлопала бин-бег.
– Говорят, люди чувствуют себя ущемленными, – сказала миссис Рэнсом.
– Да. Требуется время, Розмари. Требуется время.
– Мне оно не нужно. Я просто заинтригована.
“У клиента стадия отрицания”, – записала Драсти, а потом добавила вопросительный знак. Миссис Рэнсом пошла выносить чашки.
Пока миссис Рэнсом не было, Драсти пришло в голову, что приобретенный ее клиенткой опыт можно изобразить в виде кривой научения и что, хотя, конечно, значения кривой могут быть и положительными, и отрицательными, на потерю имущества можно посмотреть как на своеобразное освобождение – “синдром полевых лилий” – так назвала это Драсти. “Не-собирайте-себе-сокровищ-на-земле”[12]. Хотя эта мысль уже посещала миссис Рэнсом, она отнюдь не сразу приняла ее, потому что Драсти назвала их добро вещичками, а вещичками, по мнению миссис Рэнсом, если что и можно было назвать,