понимаете? Не с вожделением, не с обожанием, не с влюбленностью. Он просто спрашивал, что у меня внутри, что я думаю, что чувствую.
– Это вполне объяснимое поведение, если он использовал техники психического воздействия.
– Наверное, вы правы, – я пожала плечами.
– Вы чувствовали себя одиноко? В момент, когда он появился в Вашей жизни.
– О нет, вот не надо, – я осеклась и замолчала, не зная, что сказать.
Помните «Леди Шалотт» Уотерхауса? Мне удалось лицезреть ее воочию в Лондонском «Тейт», предварительно выкурив косячок в двух кварталах от музея. Так вот, нигде выворачивающее чувство одиночества не накрывало меня сильнее, чем там. Мне казалось, она олицетворяет всех одиноких женщин мира, обманутая самой жизнью, вынужденная ткать волшебное полотно.
Она всего лишь хотела выйти из замка и посмотреть не в зеркало, а на реальный мир. Стремящаяся к любви и погибающая от нее. Полуоткрытый рот, копна огненных волос и смазанный взгляд, полный отчаяния.
И мне казалось, что в этой погребальной лодке, в этой могиле одиночества плывут все отчаявшиеся женщины мира.
Все, проклинающие Ланселотов.
– Это ведь и так очевидно. Было одиноко.
– Я задам Вам один вопрос?
– Задавайте.
– Вы считаете, что чувства – это слабость? Точнее, потребность в любви и близости. Вы не хотите, чтобы кто-либо увидел в Вас эту потребность?
– Ричард… Наверное, не хочу, – мне пришлось согласиться.
– Расскажите, что было дальше, когда вы начали общаться.
Никто не хочет рисковать в мире, где в любой момент можно получить еду и секс с доставкой на дом, а «гарантии» и «безопасность» – нечто большее, чем признаки качества товара или пункты в договоре.
Отношения – слишком рискованная сделка. Куда проще ее суррогат, там мы хотя бы вдоволь можем накричаться о собственном величии.
Нам необходимо, чтобы нам говорили, как мы хороши, или мы начинаем вопить об этом сами. Если этого не происходит, мы проваливаемся в огромную черную дыру боли.
Мы – поколение людей, которые знают о сексе больше, чем о любви, и то только в теории. Мы – поколение, чьи зародышевые убеждения о семье и браке рухнули дважды. Первый раз – в мире нахлынувшего потребительства, второй – цифрового одиночества.
Глава 2
Россия, Санкт-Петербург, 2024 (четырьмя годами ранее)
Bombing love Джамиля быстро разбился об обыденность и уступил место дружеским перепискам. Мы нашли общий язык. Он был младше, но прекрасно разбирался в искусстве, культуре и истории и при этом не был навязчивым. Все текло в своем неспешном ритме, пока в один мартовский вечер Джамиль не написал:
– Лиз, у меня предложение.
– М?
– У моего друга Вика есть арт-пространство в Москве, завтра у них освобождается два зала до середины мая. Он видел твои работы и предлагает выставиться. Бесплатно. Но это нужно сделать как можно скорее.