открывает верхний шкафчик и достает пять тарелок.
– Хорошо. Я спрошу у Брента, – говорю я.
Она молча раскладывает еду по тарелкам, салат и огурец остаются на разделочной поверхности. За сегодняшний день я уже второй раз чувствую в ее словах ложь. О чем она еще врет?
У меня першит в горле от дыма, когда я несу тарелки. Ресторан выглядит точно так же, как я его помню. Стены обшиты темными деревянными панелями, видны балки, на полу коврики из воловьей кожи, черно-белые фотографии на стенах. Языки пламени играют в огромном каменном камине, прямо над ним из стены торчит оленья голова. На каминной доске тикают знакомые часы, их циферблат пожелтел от старости.
Освещение тусклое – люстры низко нависают над столами, но ярких лампочек в них нет. Обстановка должна бы казаться уютной, но в зале слишком много темных уголков, и мне это не нравится.
Брент с Дейлом сидят за столиком, который стоит ближе всего к камину, и болтают. Я ставлю перед ними тарелки и испытываю облегчение, видя, что они снова поладили. Дейл теперь тоже пьет виски, и рядом с первой бутылкой Jack Daniels уже стоит вторая.
– Вы уже выпили целую бутылку? – спрашиваю я.
Брент ухмыляется.
– В баре все бесплатно. Почему бы не воспользоваться?
Я беру в баре стаканы и наливаю себе еще виски, зная, что делать этого не следует. Я моргаю из-за дыма и осматриваюсь. На стенах выставлено древнее альпинистское снаряжение: винтажные очки, кошки, хорошо поношенная пара альпинистских ботинок.
Ржавый топор-ледоруб. Благодаря горным вершинам и нетронутой природе Ле-Роше является популярным у альпинистов местом зимой. Я дотрагиваюсь до металлического кончика. Все еще очень острый.
Кертис стоит на коленях перед камином и разбирает поленницу.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я.
– Ищу телефоны.
– Я уже тут проверял, – вставляет Дейл.
Кертис продолжает поиски. У меня от дыма слезятся глаза.
Появляется Хизер с остальными тарелками.
– Мне нужно вернуть ноутбук, – заявляет она.
– Да заткнись ты со своим ноутбуком, – шипит Дейл.
Хизер всегда казалась мне сильной женщиной. Десять лет назад, как мне представлялось, именно она задавала тон в их отношениях, но, похоже, баланс сил изменился.
Я сажусь рядом с Брентом. На всех стульях лежат накидки из овчины с длинным ворсом. Мне хочется закрыть ноги этой овчиной, как одеялом, но она прикреплена к сиденью.
– Как вам квад-корк 1800 Билли Моргана[14]? – спрашивает Брент, когда мы принимаемся за еду.
– Я его видела на YouTube, – говорю я, радуясь усилиям Брента снять напряжение.
Дейл кивает.
– А теперь еще какой-то японец первым сделал квад-корк 1980, – говорит он.
– Это безумие, – качаю головой я. – Вы можете себе это представить? Пять полных оборотов!
– Пять с половиной у японца, – поправляет меня Дейл. – Сноубординг сделал гигантский шаг вперед.
Хизер смотрит на часы, словно считает минуты, когда ей можно будет отсюда уйти.