о полезности моих разработок, полученных с двух флагманов нашей промышленности: ЗИЛа и НКМЗ – Новокраматорского машиностроительного завода, и множественные результаты с супер красочными картинками с самых современных дорогостоящих и уникальных для отечественной науки иностранных приборов исследования поверхности в тончайших слоях, которые имелись только в Москве. Но их научная ценность для меня была, если ни нулевая, то близкая к этому. Зато моя толстая диссертация выглядела не худосочной Золушкой, а упитанной Принцессой.
И когда мне осталось только лишь описать то, что я сделал, что для аспиранта – это месяца 3 – 4, не более, то неожиданно для меня, у меня закончились силы. Организм не выдержал столь большой психической и физической нагрузки, и я утратил способность писать вообще. Мной овладела паника, психоз, что я не только не успею написать всё в срок, но и вообще не смогу более ничего писать. Такое может произойти со всеми покорителями вершин, когда они почувствуют, что самое трудное позади, и остался буквально пустяк, и в этот момент их организм после стрессовых нагрузок уходит в ступор, увы, ранее достижения ими заветного пика.
Как я понимаю сейчас, мне тогда было просто необходимо помощь врача, медикаментозное лечение, уколы в попу, о существовании которых, будучи относительно молодым и беспечным, я просто и не подозревал. И только на втором или, даже, третьем дыхании я, всё-таки, дополз до финиша – до защиты, причём – вовремя, уложившись в три года Но чтобы прийти в себя после всего этого, мне потребовалось ещё целых два последующих года жизни, в течении которых я ни жил, а подобно сомнамбуле где-то прибывал.
Две чаши весов
Любая жизнь, какая бы она не была: хорошая, иль плохая, и из чего бы она не складывалась, всегда стремиться к своему равновесному состоянию, близ которого, в основном, и прибывает. Но люди все разные и сообщества людей разные и условия их жизни разные, а потому и равновесные состояния их жизни тоже разные: где-то перевешивает одно, где-то – другое. И нет ничего объективно плохого или хорошего. Нет и очевидного добра или зла. А потому, когда в жизнь какого-либо государства или народа резко внедряется чужеродные для него ценностные приоритеты, то равновесное состояние его жизни нарушается, в жизни возникает дисбаланс, а в душах людей наступают депрессии и коллапсы. Это может и опрокинуть весы, а может, со временем, привести их к новому балансу. Всё зависит от частностей. Собственно, разбалансирование жизни людей или их сообществ – это и есть зло.
«Жила бы страна родная». Вот таков мой девиз, которым я насквозь проникся лишь тогда, когда понял, что с моей страной, изнасилованной либералами в тесном союзе с уже открыто фашиствующим коллективным Западом – крокодилом человечества, с размером пасти стократно превосходящей размеры его собственного тела, с конца 80-х и начала 90-х, её насильниками ведётся война на её уничтожение через раздробление и последующее