мы говорим о месте, где мы постоянно проживаем и, даже, где родились, мы не только называем его по-разному, но и мыслим о нём по-разному. Для одних – это берег моря или горы, или лес, или степь, или деревня, или село, или город, для других – это страна, для третьих – родина, для четвёртых – отчизна, а для пятых – это государство. И в этом перечислении, казалось бы, одного и того же смешаны понятия из различных измерений и масштабов нашего бытия, нашего его осознания, качественно различного нашего мировосприятия и мироощущения. В общем, кому что роднее, кто что ощущает, кто в каком своём гуманитарном мифическом пространстве пребывает.
Лично я никогда не жил ни в горах, ни у моря, ни в деревне, ни в городе, ни на родине, ни даже, в доме. В детстве, молодости, да и в зрелом возрасте, я жил в стране, вместе с теми людьми, что меня окружали. В моём воображении она была «широка, глубока, сильна». Пусть я её тут и с Волгой путаю, но разницы не вижу никакой.
У страны моей не было никакого особого отличительного признака, ни национального, ни по её внутреннему устройству, ни по качеству жизни. Я даже не слышал ничего о каком-то там качестве, которое и появилось, в первый раз, когда в ней объявили «пятилетку качества», вместе с введением «знака качества», и во второй, когда страна в начале 90-х в корне изменилась. Но именно тогда, ещё до всякого качества, мне было в ней хорошо, а это больше, чем какое-то качество.
Называлась страна СССР – Союзом Советских Социалистическим Республик, чем она и была в действительности. И хотя за аббревиатурой СССР стояли многозначащие для кого-то слова, но для меня они не значили ровным счётом ничего – СССР, так пусть и будет СССР. Конечно, учась в школе и в институте, я проходил и историю, и обществоведение, и политэкономию, и литературу, и другие общественные науки, которые, казалось бы, должны были как-то меня образовать в отношении формирования моих ценностных приоритетов, но этого не произошло, и они не изменили во мне ощущения моего дома. Я так и остался жить в стране СССР. И как я теперь это понимаю уже не сердцем, а мозгами, именно это и была нормальная человеческая жизнь.
Я жил в той моей стране счастливо и беззаботно, как тот же Маугли жил когда-то в своих джунглях, среди таких же, как и он зверей, его Акел, Балу, Багир и Шарханов, кроме которых он ничего и не видел, и ничего другого не хотел, пока…
Да-да, то самое пока, он ни увидел, что кроме зверей, есть ещё и люди, на чём звериная жизнь Маугли и завершилась, а вместе с ней из нашей человеческой жизни исчез и сам Маугли, как в человеческой массе обычно и исчезают подавляющее число людей. Но в отличии от Маугли, я увидел, что есть не только люди со своими достоинствами и недостатками, но и нелюди, которые засеяли своими бесчеловечными спорами ту самую мою страну, что и дала мне полнокровную жизнь так называемого совка, и заразили её ими, если ни убили, на чём моя жизнь в ней и завершилась.
Совершилось это в конце 80-х – начале 90-х,