ваше святейшество, меня отсылали на восток. Ферус Тираль, – юноша кивнул.
– Молюсь Скорбящему, чтобы злодеяние не свершилось. Пусть снег и ветер не станут преградой глазам твоим, юный Ферус. А теперь прошу меня простить, отец твой нуждается в исповеди, – Лик поклонился, и собрался было пройти к пологу шатра, как Ферус произнёс:
– Ваше святейшество, у отца сейчас гость. Быть может, обождёте его? Ваши мудрые слова придадут нам сил.
– Боюсь, юный Ферус, эта ночь не для мудрых слов. Слуги Скорбящего не лучшая подмога святым воинам в дозорных вопросах, – покачал головой Лик и тяжело вздохнул. – Досточтимый лорд Тираль ведь приказал мне явиться к нему незамедлительно, а приказа я ослушаться не могу, – он развёл руками. – К тому же тайна их разговора, если, конечно, за пологом есть место тайне, останется таковой. Исповедник не разглашает сказанного грешником.
– В таком случае оставляю ваше святейшество на милость отца, – юноша отошёл в сторону и дал знак страже пропустить Лика.
«Ох, исповедую я твоего папеньку, не узнаешь потом старика» – подумал убийца и откинул полог. Шатёр Тираля превосходил походное жилище Эшераля в несколько раз. Пахло благовониями и высушенными травами. Лорд выпячивал богатство напоказ: вышитые золотыми нитями гобелены и ковры, стойки с оружием, инкрустированным драгоценными камнями, напольные канделябры из баснословно дорогого Пепельного дерева, а в углу стояла бадья из видения убийцы.
Лик хотел было присвистнуть: нечасто он встречал такое великолепие, особенно на задворках Понтификума, но, увидев лорда Тираля и его гостя, сдержался. Мужчины сидели за столом, ножки которого были вырезаны в виде орлиных когтей и беседовали. Тираля убийца узнал сразу. Такого борова трудно было забыть, а вот гостя Лик не видел ни разу, но богатые одежды выдавали в нём лорда. Вот только герба нигде не было видно. Лицо незнакомца скрывала маска из чёрного бархата, какие аристократы надевают на балы. В голове Лика вновь раздался голос Алой Девы:
– Ах, Вариэль, не думала, что увижу ещё одного приближённого твоими глазами. Поболтай с Аракиэлем и этим никчёмным лордом, но не вздумай убивать Тираля! – повысила голос госпожа. – Аракиэль служит мне верно и всегда насыщает меня людским горем. Исповедуй развратника Тираля и уходи. Приказы Эшераля – ничто, по сравнению с моей волей. Помни об этом… – голос утих.
«Не думал, что остался ещё кто-то, кому удалось избежать костра эклессии. Славно» – убийца мысленно улыбнулся.
– Ваше святейшество, какой приятный сюрприз! – глубокий голос Тираля вывел Лика из транса. – Мы с мастером Соловьём уже заканчиваем, однако, – он указал на стул рядом с собой. – Мне необходимо твоё мнение, Децимиус, касательно моральной стороны одного вопроса, – толстые губы Тираля разъехались в ехидной ухмылке. Лик сел рядом и перевёл взгляд на незнакомца. Холодные синие глаза под маской изучали его.
– Конечно,