к Скорбящему, но и пальцем не пошевелил, чтобы помочь Менду. До прихода мастеров трупных дел сын палача справлялся со множеством мертвецов один. Если бы он не был привычен к запаху мертвечины, давно потерял бы сознание от миазмов, которыми полнилась площадь Лиходеев. «Грядёт два бедствия, а после не будет спасения никому в этом городе, ибо придёт Она» – это была последняя мысль, за которую уцепилось сознание, прежде чем ещё один кошмар накрыл юношу мрачной вуалью.
Менд смотрел на чеканные черты лица лорда Дераля за пологом паланкина. Пышный воротник мягко колыхался, когда человек, подставивший егеря, кивал и говорил сильным, красивым голосом:
– У нас много общего, мастер Менд не так ли? Я давно хотел познакомиться с тобой. Присаживайся. Встреча в катакомбах была мимолетной, а мне нужно знать больше.
Рука стражника откинула расшитый полог, и юноша сделал шаг вперёд, чтобы лучше рассмотреть сидящего внутри лорда. В следующий миг из паланкина Менду под ноги выкатилась голова. Голова понтификара Мортоса: алые губы, посиневшие, тронутые разложением; глаза, затянутые бельмами. Вычурный венец, украшенный драгоценными камнями, покатился по мостовой, и юноша наклонился за ним. Будто живя собственной жизнью, рука Менда протянула лорду Дералю знак власти над Понтификумом. Вслед за первой, из паланкина выкатилась ещё одна голова, и ещё – поменьше. Бенедиктар – второе лицо в стране после понтификара – и его сын.
Нихилус махнул рукой, и, повинуясь жесту, Менд забрался внутрь. На подушке напротив него лежал округлый предмет, который был ему до боли знаком. Юноша наклонился и поднял за короткие волосы собственную голову!
Сын палача похолодел. Либо тело не могло двигаться, либо сам Менд не мог понять, есть ли у него ещё тело. Лорд Дераль одобрительно кивнул и улыбнулся. Пряная, густо пахнущая железом кровь, начала вытекать из разомкнутых губ, струиться по подбородку. Нихилус кивнул ещё раз, сверкая глазом из цветного стекла, и его голова, покачнувшись на мгновение, всё же осталась на месте. Высокий воротник прятал след от топора, а лорд посмотрел на Менда мёртвым взглядом и улыбнулся в последний раз.
***
Несмотря на неспокойную ночь с тревожными снами, утро принесло непрошеную бодрость, а день обещал встречи и новости. После вчерашней казни город будет стоять на ушах. Наверняка патрули усилят, чтобы подавить любые зарождающиеся волнения.
«Сто чумных возов! Этак работы будет столько, что отправиться на запад к Эшералю получится не раньше лета. Сейчас начнётся свистопляска, и в казематы хлынут те, кто по злому навету вдруг окажутся причастны к падению колокола. А пока этого не произошло, нужно раскопать ответы» – умываясь у бочки во дворе, Менд размышлял о том, как будет искать таверну в районе Дома Ночи. Дочь егеря наверняка не будет довольствоваться кошелём Нихилуса и снова придёт в палаческий дом. Юноше не хотелось оставлять её на произвол