послышались тут и там – женщины попадали на колени.
В лоске мраморных, расписанных арабесками плит, к группе у мертвеца величественно шагал ЯкКонг. Длинный жёлтый халат облегал его высокую, худую и мокрую после бани фигуру. Бархатный свет витых ламп и фонарей скользил по гладко выбритому черепу Правителя и сверкал в каждой капле, словно алмазная пыль. Коса длинных, цвета вина волос, на затылке, качалась за спиной, словно маятник, и блестела золотым кольцом на своём конце. Изогнутые брови и токая бородка вдоль подбородка делали серьёзное лицо многим старше тридцати двух Великих лет. Опустошающий, раскалывающий, суровый взгляд больших изумрудных глаз гипнотизировал и повергал в смятение Душу. Казалось, под этой силой даже мертвец – заново запульсировал!..
– О мой Великий Ярулла! – ожила Масаррат и побежала навстречу супругу. Поравнявшись, она с трудом старалась затем не отстать. Её торопливая, эмоциональная речь сопровождала его безмолвное шествие. Первая жена возбуждённо жестикулировала, махала рукой на труп и указывала пальцем на Зию. Слова словно не достигали Правителя – он смотрел на мёртвое тело и за весь путь до него ни разу не моргнул. – Зия посмел ударить меня! Меня! По лицу! О мой Ярулла! Он оскорбил тебя тем! Воздай ему! Пусть он познает…
Рука ЯкКонга с поднятым вверх указательным пальцем заставила Масаррат мгновенно умолкнуть.
– Позволь обратиться, Великий Ярулла! – Зия склонил голову и, стоя в таком положении, стал ожидать ответа. Не сводя с трупа глаз, ЯкКонг медленно опустил руку. – Мой Господин! Обстоятельства не позволяют сейчас говорить о делах, но это важнее царевича. – Он протянул свиток. – Важная весть, Господин! С границы Мёртвого Озера – могилы демона. – Ярулла резко перевёл взгляд на брата. – Наш страж доложил, это стоит внимания.
ЯкКонг выхватил свиток, сорвал ленту, быстро развернул и начал читать. Первая жена в замешательстве смотрела то на Зию, то на послание.
– Я о́тдал распоряжение: твои приближённые слуги и я – готовы идти хоть сейчас. Однако… – Зия покосился на труп. – Смерть царевича грозит международным скандалом. И это, боюсь, в лучшем случае. Он любимый и единственный его сын. Царь вспыльчив и своеволен. Боюсь, его темперамент может создать проблем. Что если в сердцах он обвинит нас в убийстве и объявит войну?
ЯкКонг перечитывал донесение и, казалось, не слушал.
– Прикажи, и я останусь. Клянусь, сделаю всё, чтобы его успокоить. Уверен мой ум и доводы убедят царя, что это несчастный случай. На всё Воля Высших Богов! И что война – разгневает их сильнее. Война в нашем Мире – уже как пятнадцать лет – страшнее вообще всего!
Ярулла опустил руку со свитком и закрыл глаза.
– Господин! – продолжил Зия, не поднимая головы. – Твоё отсутствие, боюсь, его оскорбит. Но я найду объяснение. Клянусь, он поверит мне! В одном лишь я неуверен: любые мои слова вряд ли сумеют утешить. Ведь я не имею детей. Мне сложно понять тот хаос в Душе отца, что потерял драгоценного и горячего