нет, – вмешался Кицуне. – Сначала ты съедаешь палочками все твердое, а жидкость просто выпиваешь из чашки. Все просто.
– И после этого вы европейцев варварами называете?!
– Ну, ты можешь попросить у официантки ложку, – сказал Акума, улыбаясь от уха до уха. – Иностранцы, которые не умеют пользоваться хаси, в Токио не редкость, поэтому для них всегда найдется ложка, вилка и нож. Попробуешь?
– Кто? Я?! Я не уверен, что смогу это сказать!
– Я могу… – решил было услужить Кицуне, но Акума бесцеремонно его прервал:
– Нет! Он сам! Как быстро, ты думаешь, он заговорит на человеческом японском, если он вообще избегает на нем говорить, м?
– Пожалуй, ты прав, – отступился Кицуне, виновато улыбнувшись.
– Соберись! – приказал Акума Курту. – Ты наверняка проходил это на своих дорогущих языковых курсах. Просто напряги мозги и постарайся вспомнить.
Курт повиновался. Скрежеща зубами и извилинами, он действительно вспомнил подходящую фразу, а Кицуне и Акума услужливо подсказали, что нужно не забыть попросить прощения за беспокойство и сказать «пожалуйста». И вот, собравшись с силами, Курт Хартлесс готов был задвинуть свою первую в жизни серьезную японскую речь. Акума подозвал официантку, и Курт, весь зардевшись, неловко вымучил:
– Простите за беспокойство, могу ли я попросить ложку, пожалуйста?
Кицуне, гордо улыбаясь, мягко положил узкую ладонь ему на затылок и уверенно надавил, подсказывая, что нужно слегка поклониться, чтоб уж было совсем по-японски. Официантка умиленно посмеялась в кулак, сообразив, что к чему, и поспешила помочь несчастному иностранцу.
– Конечно. Подождите минуту, пожалуйста, я скоро вернусь.
– В этом нет надобности! – вдруг резко остановил ее Акума, улыбаясь во все тридцать два и глядя на Курта взглядом изощренного садиста. – Молодой человек будет учиться есть мисо-суп хаси, как положено!
– Ах ты, демон! – заорал Курт на Акуму. – Ты заставил меня говорить по-японски, а теперь заставляешь есть суп треклятыми палочками! Что плохого я тебе сделал, что ты так надо мной издеваешься?!
Акума начал загибать пальцы:
– Катание на роликах в неположенном месте, прогулы занятий, несделанные уроки, курение на пожарной лестнице музея Мирайкан. Жду не дождусь, когда ты научишь меня воровать, и тогда я отведу тебя в театр Кабуки!
Горячие источники в Никко
Вторая вещь, которая довела Акуму Катайю до белого каления в эту субботу, – это то, что он учтиво поклонился ненормальному Кицуне Митсюзаки, как всякий благовоспитанный японец, а Сото, как дикий, бросился к нему обниматься и тот даже не был против! Акума прикусил губу в праведном гневе. Он тоже хотел, чтобы его так же обняли! «Да какого черта со мной происходит?» – подумал он: «Эти ненормальные мне не друзья, и на следующей неделе я от них отсяду!»
А потом на горизонте, а точнее, на ступеньках эскалатора появился грозный силуэт здоровяка Гина Хасегавы, с которым они условились встретиться на станции, чтобы