торговлю, а затем обобрать и поработить, Тефей изучал их язык и обычаи, заключал с ними справедливые договоры, пригласил селиться в эйнемских колониях и отдавать детей в обучение эйнемским наукам.
– Прекрасный образец достойного поведения. Жаль, не все эйнемы достаточно умны и великодушны, чтобы это понимать.
– Но не ученики Тимокрита Сенхейского, не так ли? – улыбнулся Эолай. – Не суди Клевста строго, он хороший моряк и славный товарищ, но человек невежественный и озлобленный. Старшего сына и левый глаз он потерял, когда тураинские пираты устроили набег на остров Тола, и с тех пор ненавидит всех варваров вообще. Да, Тефей обошёлся с силетами справедливо, и, в точности как учил Тимокрит, добродетель была вознаграждена. Набеги на колонии прекратились, торговый оборот с варварами утроился. Однако наш друг сблизился с ними ещё теснее: у него появилась женщина среди силетов.
– Да неужели? Как она выглядит, любопытно? И что? Вот не появись у Тефея за три года пары десятков девиц, я бы удивился.
– Ты не понял, Хилон. Женщина была одна все три года.
– Одна, хм-м…
– Одна. Иметь подруг среди варварок у наших моряков в обычае, но тут всё серьёзнее. Как с неодобрением сообщил мне Клевст, Тефей, гражданин, наследник дома Дионидов, полюбил варварку из далёкого племени. Племя называется тевки, из всех известных нам силетских племён они живут ближе всех к океану, на берегу Сормикса – большой реки, в устье которой стоит Фавония. Неподалёку от тех мест, где расположено городище тевков, протекает приток Сормикса, впадающий прямиком в океан. Понимаешь, куда я клоню?
– Продолжай.
– Тефей часто бывал, а иногда и жил у силетов, чаще всего, само собой, у тевков. Он хорошо говорил на их языке, знал, как себя с ними вести, и варвары его любили. В общем, насколько я могу себе представить, дела шли хорошо, Тефей обустраивал колонии, был влюблён и пользовался всеобщим обожанием. И вот посреди всей этой идиллии разведчики замечают в море недалеко от Фтисса баштийский левиафан. Сам понимаешь, что это значит. Тефей вызвал баштийского начальника, или, как они его называют, имеющего право, на переговоры. По итогам переговоров Тефей – один! – взошёл на их корабль и отправился в баштийский город Сидар.
– Храбро.
– Более чем. Вернулся Тефей через месяц, с договором между ним, как номархом силетских колоний, и неким Логор Ашши Каданом, знающим. Я видел этот договор: он составлен на эйнемском языке и записан на знаменитом баштийском жемчужном папирусе, их же знаменитыми бирюзовыми чернилами. В договоре перечислялось то, чего нельзя делать колонистам: приближаться ближе чем на пятьдесят стадиев к Западному океану, строить любые сооружения на острове Хосс – мы его ещё называем Мелла, – а также на юг и на запад от мыса Дегар. В общем и целом странновато составленный, но вполне неплохой договор.
– Ты так добр, что рассказываешь его условия должностному