твой следующий вопрос, и вот мой ответ тебе: нет, добирайся домой сам.
Дэвид в ответ фыркнул и обиженно плюхнулся на диван.
Заприметив сиротливо ютившийся бочонок в углу, я окликнул ударника:
– Эй, Чэд! Похоже, придётся тебе выпить весь лагер и снова оголять детородные органы в публичном месте…
Возвращение домой из «Лунара» в родные пенаты Риджмонт-Хай было не таким радужным, как мы могли себе представить – как и было предсказано, директор Майерс не разрешил играть поп-панк на выпускном.
– Это слишком агрессивная музыка! – возмутился он, когда на вопрос, что это вообще такое, мы включили ему на бумбоксе несколько записей.
– Ну, это скорее хардкор-панк, – я стрельнул глазами в Дэвида. – Кое-кто сделал не совсем верную подборку.
Ответственный за это дело кузен действительно притащил один из ранних альбомов GreenCard[71] и теперь лишь смущённо и виновато вздыхал.
– Наше звучание более мягкое, мелодичное. Как поп-рок. Да и мы, знаете, не олдскульные панки. Чёрт, у нас даже ирокезов нет! Музыка будет в меру интеллигентной, вечер будет отличным, а народу будет битком – нас здесь любят. Всё будет, директор Майерс. В конце концов, если вам это всё же не по нутру, то мы и сыграем поп-рок.
После архиуспешного перформанса в молле и ещё парочки выступлений в Венис и Пасифике мы стали местными знаменитостями. По школьному коридору теперь нельзя было пройти, чтобы не наткнуться на группку девушек, смущённо хихикающих и машущих нам, или одобрительно улюлюкающих парней. Какой-то вандал даже вывел на стене столовой: «Отрываться и не париться – идеальный план!»
– Что за поп-рок? – спросил Майерс, пропустив остальное мимо ушей.
– Музло вроде Джона Уэйта[72], – поспешил ответить я, уповая на то, что этого-то парня из 80-х наш недалёкий школьный шеф знает, если, конечно, не спутает его вдруг со звездой старых вестернов[73].
– Ага, – многозначительно протянул Майерс, постукивая карандашом по столу. Меня так и подмывало позаимствовать его для перемотки кассеты – бумбокс в силу раздолбанности лишь воспроизводил, из-за чего запущенную запись приходилось дослушивать до конца. Но я сдержался, рассудив, что скоро смогу позволить себе новый плеер.
– Мистер Майерс? – ещё я с трудом сдержал себя, чтобы не помахать рукой перед лицом директора.
– Да? – тот словно вышел из оцепенения – видимо, напевал «Не скучаю по тебе» Уэйта. – Да-да. Хорошо. Играйте.
Мы переглянулись.
– Отлично. Но мы не можем просто взять и играть. Надо решить организационные моменты.
– Что? – Майерс снова витал где-то.
Он точно напевал Уэйта.
Раз уж поп-панк был под негласным запретом на школьном торжестве (а мы были рады, что многочисленные родительские комитеты хотя бы не возбухали по поводу нас как исполнителей в принципе), поначалу мы играли безликую альтернативу на один манер – песни New Radicals, Radiohead, Red Hot Chili Peppers, Nine Days[74]. Долгие аплодисменты вызвало наше исполнение «Wherever