– тогдашнему.
Я был счастлив тогда, хотя и не поступил в институт. Теперь-то понимаю, что именно поэтому был счастлив: выбор оставался за мной. (Я даже как будто нарочно оттягивал момент окончательного выбора, пренебрегши подготовкой к вступительным экзаменам и полностью доверившись судьбе.) Поэтому я и в армии был счастлив: выбор по-прежнему оставался за мной. Я был хозяином, чувствуя, по выражению Толстого, «ту на один раз данную человеку власть сделать из себя все, что он хочет»; все ключи были у меня, в одной связке. Теперь передо мной длинный, прямой, постепенно сужающийся коридор; я могу выбросить и последний ключ. Всё, ставки сделаны, ставок больше нет. Остается только сожалеть о множестве неотпертых дверей, мимо которых я прошел, безрассудно бросая свои ключи. Возвращаться – поздно и не по правилам.
5.09.1972. Так вот, жизнь произошла. Работа в театре, Худ-граф, армия, университет… Это всё – эпохи. Сколько новых людей, кроме школьных товарищей! (От школы остались только Дементий и Американец, да еще Гарюха, переехавший с семьей в Ленинград.) Встреча с Морковкой, наша любовь, долгое ожидание, пока я вернусь из армии, потом поженились. У нас родился и вырос сын. Вот они, вехи прожитой жизни. Другие вехи: умерла бабушка, умер «молдавский» дедушка, умерла Екатерина Ильинична, Морковкина мама. Это лучшие люди, каких я знал. И вот я снова здесь, с мамой, с Микой. Только что встретил на пляже Мишку Осипова (Полковника Фана): он приехал сюда с женой и дочкой. Он сообщил мне, что где-то здесь бродит Монес. Тогда, в 60-м, мы ничего не знали друг о друге, а теперь нашему тамбовскому товариществу уже десять лет. Действительно, жизнь. Мне уже под тридцать.
А море такое же синее, а горы такие же рыжие, как тогда, и я кажусь себе мошкой, появившейся на миг, чтобы бесследно исчезнуть. Здесь расплющиваются воспоминания.
Так обманывает нас время под маской пространства…
Особенно запахи беспощадны. Вдохнул сегодня острый запах водорослей около камней по пути в Лягушачью бухту и понял, что ничего не произошло.
Запах был точно такой же, как в детстве, когда я впервые увидел море.
Детство – хорошая память: мне грустно и хорошо, и совсем не зря колесить тысячи верст, чтобы угодить в детство.
7.09.1972. Купанье до завтрака. Потом с Осиповыми на пляже. Надвинулась гроза, но обошла стороной. Зоя со Светкой ушли, а мы остались, соорудив себе укрытие из надувного матраца и подстилок, – трое мужчин, – Мику положив в середину. Через его голову Полковник, изменив обычной скрытности, рассказывал мне о своих служебных проблемах, а я ему – о том, как мы с Морковкой в сопровождении наших варшавских приятелей Михала Саидовича и его жены Марыси весь июль мотались по Польше.
Попросили у пограничников бинокль и смотрели на военные корабли на горизонте.
Полковник пришел к нам после обеда, когда Мика отдыхал, а я работал, и, дожидаясь, пока я закончу, уснул на диване. Потом