на казенщине, при обострениях тетка хлопотала о больнице, а раз в год помогала оформить путевку в костный санаторий. Следом выдвинулась такая же красная физиономия отца. Без слов отец проводил тетку к двери. Дождавшись, пока старший Перепелов, не заходя в кухню, прошлепает по коридору обратно в комнату, младший, не допив молока, схватился, выскочил из дому и помчался за теткой. Она быстро шла по улице, то и дело поправляя короткими пальцами с обломанными крашеными ногтями спутанную крашеную прическу. Услышав настигающего ее преследователя, она, не оборачиваясь, побежала. Он побежал за ней.
Через сколько-то метров остановился.
Что он ей скажет? Что он ей сделает? Разве в его власти сказать или сделать что-то, что вернуло бы свершившееся туда, где оно находилось до того? Он ничего не понимал и в то же время понимал, что что-то переломило их жизнь, его жизнь, которая отныне не сможет продолжаться так, как раньше, а как она будет продолжаться, неведомо. Пока неведомо.
Он повернул назад.
Откуда-то ему было известно, что оба, отец и тетка из собеса, члены КПСС. Отец нередко поднимал палец вверх и произносил какую-нибудь значительную сентенцию, допустим, про чувство семьи единой – подразумевалась единая семья народов. Сентенции не задевали маленького Перепелова, не вслушивался и не постигал. Но теперь он подумал, что, может, им там, в КПСС, разрешается жить единой семьей с кем угодно, хоть с этой позорной теткой. В то же время иное, противоречивое намерение овладело им: пойти в эту самую КПСС и пожаловаться, чтобы они призвали позорную тетку к порядку.
Никуда он не пошел. Как с училкой не открылся, так и с теткой. А стал жить, мучимый этими самыми противоречиями.
Через год беспартийная мать умерла. Партийная тетка из собеса вошла в их дом женой партийного отца. Все стало на свои места. А он, вытянувшийся за год сопливый и драчливый подросток, убежал из дому, чтобы никогда не вернуться.
А никто его и не искал.
8. Метро
Вытащив в сети карту метро, он увидел, что доберется до строительного рынка проще, чем ожидал: до Выхино вела прямая ветка. Полчаса от Баррикадной до Выхино, оттуда 706‑м автобусом прямиком до строительного рынка. Конечно, разумнее бы обождать, пока приведут в порядок его разбитый Hummer, чтобы поехать на машине, а не на метро, но знакомый мастер, отменный умелец и враль, все тянул, то заказанный капот задерживался, то запчасти прибыли не те, то еще что, Маша, нисколько не раздражаясь, терпеливо звонила, когда же, а тут и безучастная Злата выступила, его достало, откладывать дальше было невозможно.
Откладывать дальше было невозможно и еще по одной причине. Главной. Он уходил из семьи. А это лучше делать налегке, разделавшись с долгами, не обремененным невыполненными обещаниями.
Никто его не неволил. Он сам предложил Маше положиться на него, пообещав все взять на себя, закупить материалы, сантехнику