друг за друга отвечаем, – сдержанно проговорила Анжелика.
Обе её хозяйки выглядели прекрасно. Марианне совсем не дашь её тридцати двух лет, хоть она и пышна телом. Была в ней некая ленивая грация домашней кошки, которая постоянно лежит на солнышке и греет бока. Жаннета отличалась более живыми манерами и стройностью, переходившей в худобу. Таким образом, обе сестры привлекали к себе мужчин, предпочитающих разные виды женской красоты.
– Мой дом зовется Содомом и Гоморрой. Как же наш ангелок смог переступить его порог? – продолжала Марианна беззастенчиво. Анжелику она считала сопливой девчонкой – зазнавшейся наследницей, чья красота была переоценена, и воспринимала её как свою будущую соперницу, поэтому относилась к ней без всякой теплоты.
– Сестра, ты ошибаешься. Наш дом точно не Содом, потому что содомиты сюда не ходят. По понятным причинам, – Яна повела плечами так, что Анжей аж покраснел, а Марьяна взволнованно посмотрела на Анж – не смутилась ли она словами Жаннеты. Та даже глазом не повела. «Ну правильно, чья она внучка и дочка, в конце-то концов», – вспомнила графиня Уварова.
– И я не ангел, – проговорила девушка.
– А кто в монастырь всё хотел? – вспомнила хозяйка.
– Это пока не в моих планах. Скажи, Marie, могу ли я поговорить с тобой наедине? – спросила Анж без обиняков.
– Давай. Идите-ка в гостиную, проведайте, не пришел ли кто? – обратилась к сестре и её ухажеру графиня.
Оставшись с родственницей наедине, она смерила взглядом своих больших карих глаз кузину и проговорила:
– Тебя прислал Адамка. Что ж он сам не ходит? Или это ниже его достоинства?
Анжелике кровь бросилась в голову. «И в самом деле, курва, курвища», – подумала она. – «Москальская подстилка». Но она была вынуждена признать – кузина старше её на четырнадцать лет, на столько же лет опытнее, и если княжна и думала использовать Марьяну для своих целей, то ничего у неё не выйдет. Придется соглашаться с правилами игры, установленными ей. Самое большее, что Анж может сделать – сторговаться в чём-то одном.
– Адам красивый, – продолжала Уварова. – В моём вкусе. Наверное, ему одиноко сейчас, после расставания с государыней. Скажи мне по секрету, Анеля – у него кто-то есть сейчас?
Анжелика цветом лица уже напоминала варёную свёклу. Щеки у неё горели, а кулаки чесались врезать этой ехидной даме промеж наглых глаз. Она лишь помотала головой, чуть не сказав: «У него есть я! И тебе не поздоровится!»
– А жениться он не собирается? Нет? – продолжала невинным голосом Марьяна. – Интересно… Так вот, кузина, объясни мне, что ты хочешь? Я всё сделаю.
– К тебе ходит Александр фон Бенкендорф, – сказала Анж. – Так вот…
– Ты влюблена в него и думаешь, что я его у тебя отбиваю. Но уверяю тебя, милая, я даже не помню такого. Как он выглядит? Если был бы красивый, я бы обратила внимание.
Анжелика ещё больше разозлилась. Но потом подумала: а почему бы не подыграть?
– Да,