от хаоса торговых рядов. Жрец обернулся. Их было пятеро – в серых рубахах, с короткими увесистыми дубинами, ничем не примечательные по виду.
«Им нет дела до меня, – заверил себя Кхаи. – Все, что они ищут – это добыча. Зачем им грязный перепуганный горожанин?» Но все же он ускорил шаг, и к его удивлению, оборванцы поспешили за ним, точно кольцо охотников, загоняющих пустынного зверя.
Жрец почти вбежал в небольшой дворик и попытался водворить на место створку ворот, когда услышал шум за спиной. Он обернулся как раз вовремя, чтобы заметить еще троих охотников, выбежавших из палаты писарей.
Кхаи не успел испугаться. Он бросился в обход здания, в узкий промежуток меж самим домой и глиняной оградой. Сандалии громко стучали по плиткам, и дыхание судорожно рвалось из груди – но преследователи не отставали.
Первый поворот, второй… вот-вот должна появиться задняя калитка, за ней – квартал ремесленников, уж как-нибудь он сумеет затеряться среди бесчисленных мастерских…
Но вместо калитки из-за угла показался тупик, и пересохшая сточная канава скрывалась в дыре под оградой. Когда жрец обернулся, перед глазами мелькнуло только окованное дерево дубинки, а потом вселенная вспыхнула радужными брызгами у него перед глазами.
Первым в беспамятство жреца явился холод и следом за ним, словно бы рука об руку – страх. Повернув голову, Кхаи глухо застонал, когда затылок отозвался тупой ноющей болью.
– Желтый бог воплотился в тебе, Кхаи Херис! – послышался над ним дребезжащий и полный насмешки голос.
Жрец открыл глаза, но увидел только мутный силуэт и свет у него за спиной. Тусклый огонек одинокой свечи причинял боль, так что Кхаи счел за лучшее вновь зажмуриться. Против воли с губ его сорвался новый стон.
– Это все, что ты можешь сказать, Первый Распорядитель? – Се́иду Рамма́к, верховный жрец Шакала Пустыни, встал, и Кхаи слышал, как зашуршала ткань, как переставили подальше свечку. – У такого пламенного борца наверняка должно быть, что сказать, – сухой смешок верховного противоречил серьезности его голоса.
Жрец молчал. Молчал долго, втайне надеясь, что его оставят наедине с болью и страхом, но Раммак все не уходил и, судя по всему, даже не пошевелился.
– Это Воздающий? – наконец спросил Кхаи. – Он не выдержал?
Жрец не боялся выдать союзника, свято уверенный, что Раммаку известно решительно все. Смешно сказать… «Воздающий». Высокий пост предписывает Хафраю управлять целой сворой священных убийц, знать обо всех шепотках, что блуждают по городу и могут заинтересовать Шакала. Если бы!
Когда они расставались прошлым вечером, на Хафрая было жалко смотреть: от одной мысли о том, что ему придется исполнять обязанности, толстяка бросало в дрожь. О, он храбрился, и даже надулся от важности, но осанка смельчака в его исполнении мало чем отличалась от развязности лошадиного барышника. И все же… все же Хафрай был единственным