восхитительно».
– Дедуль, – возмутилась я. – Опять ты ее донимаешь.
Он поднял руки, словно сдаваясь:
– Не могу удержаться – так хочется послушать этот красивый язык.
Мейбл засмеялась и произнесла еще одну фразу – а потом множество других. Я поняла всего несколько слов. Дедуля вытер руки о передник и прижал их к сердцу.
– Прекрасно! – сказал он. – Hermosa!
Он вышел из кухни и вдруг остановился в прихожей, что-то увидев.
– Девочки. А ну-ка присядьте.
– Ой-ой. Пора на диванчик, – шепнула Мейбл.
Мы подошли к выцветшему красному дивану и уселись на него в ожидании новой лекции.
– Девочки, – произнес Дедуля. – Мы должны об этом поговорить.
И он брезгливо поднял один бумажный стаканчик.
– В мое время такой ерунды не было. Кофейня «Катастрофа». Кто вообще придумал это название? Для бара еще подходит. Но для кофейни? Нет уж. Мы с родителями Мейбл потратили немало денег, обеспечивая вам учебу в хорошей школе. А теперь вы стоите в очередях за обедами и дорогущим кофе. Сколько он стоит?
– Четыре доллара, – ответила я.
– Четыре? Каждый? – он покачал головой. – Позвольте поделиться нажитой мудростью. Это на три доллара дороже реальной стоимости кофе.
– Но это же капучино.
Дедуля поднес стаканчик к носу и принюхался.
– Они могут называть его как угодно. У нас на кухне есть отличная кофеварка и свежие зерна, которые любому придутся по вкусу.
Я закатила глаза, но Мейбл даже не шелохнулась – она всегда с уважением слушала старших.
– Мы их купили, чтобы повыпендриваться, – призналась она. – Вы правы.
– Четыре доллара!
– Да ладно тебе, Дедуль. Уже пахнет кексом. Может, проверишь его?
– Вот хитрая девчонка, – сказал он.
– Нет, – ответила я. – Просто голодная.
Это была чистая правда. Мы еле дождались, пока кекс остынет, а когда это наконец случилось, жадно его слопали.
– Оставьте кусочек моим приятелям! – напрасно умолял нас Дедуля.
Я в жизни не встречала таких привередливых едоков, как трое его друзей. Они, словно школьницы, отказывались от глютена, а потом вмиг забывали о своем правиле, если на глаза им попадалось аппетитное блюдо. Под их запрет попадали то углеводы, то сахар, то кофеин, то мясо, то молочные продукты (хотя «чуточку масла никому не повредит»). Они сами нарушали свою диету и потом еще жаловались. Уминали выпечку Дедули и при этом сокрушались, что в ней слишком много сахара.
– Они не заслужили этот кекс, – пробубнила я с набитым ртом. – И не смогут его оценить так, как мы. Может, лучше отправишь кусочек Голубке? Экспресс-почтой.
– А она знает, что вы печете? – спросила Мейбл.
– Я, наверно, пару раз об этом упоминал.
– Стоит ей только разок откусить – и она будет вашей навеки.
Дедуля покачал головой и рассмеялся.
Мы с Мейбл уже наелись и, довольные, собирались послоняться по улице, как вдруг пришел Джонс – один из тех самых приятелей Дедули.