подумай сам, по телевизору на всю страну показывают, говорят, как это может быть неправдой? Неужели нас обманывают? Не могут же всю страну обмануть?
– Поживем – увидим, – вздыхает Мишка, – Мамочка, ты не забывай, у тебя дочка почти взрослая… твоей судьбы ей не хочу… как у вас отношения?
– Пока, доверительные, – выдохнула я, – но боюсь, очень боюсь за неё. В зеркало стала заглядываться. Внешностью недовольна… «Нос, – говорит, – картошкой. У вас носы нормальные, у меня нет». Вот, что ей ответить?
– Скажи, что улыбка у неё красивая, – засмеялся Мишка, – и фигура хорошая. Девушка совсем. Невеста.
– Рано ей ещё невеститься, – возразила я.
– Здесь ты не права. Пусть лучше раньше выйдет, потом разведётся, чем…, – Мишка вздохнул, – вот напиши ты мне тогда, хоть намекнула бы… приехал… на крыльях прилетел бы… всё было бы иначе. Прости, прости…, – Мишка, целуя, схватил меня в охапку, – Не сдержался… Ты не представляешь, как мне тяжело было, когда папа твой мне рассказывал. Ты его не видела, он сам аж чёрный сидел. Я его больше никогда таким не видел. А после нашего разговора на Катиной свадьбе… Да, какого там разговора…, – Мишка махнул рукой, – у тебя истерика была… Я встречи с тобой искал, а встретился с дядей Колей. Тогда он мне ничего объяснять не стал. Просто сказал: «Не береди ей душу. Плохо ей. Тяжело. Уезжай. Время покажет. Лечит оно». Я уехал. Почему? Ну, почему ты молчала?
– Никому не верила, – почти прошептала я, – Тебя всерьёз не принимала. Потом, от писем твоих, оттаивать стала. Поздно уже было. Ничего нельзя исправить…
– Слава Богу! Хоть, жива осталась. Если бы ты знала, как я, до сих пор, кляну эти новые туфли. Сколько раз пожалел, что маму послушал, одел, и, ночь в них не доходил…
– Ты, думаешь, что – нибудь иначе могло бы быть?
– С Захаркой не дал бы тебе наедине остаться. Я прекрасно знал его отношение к девчонкам. Он же к вам, как к чему – то второсортному относился. Зная, что любой его проступок наказан не будет. Мать в нём души не чаяла. Всё для него готова сделать была. Но даже её он за человека не считал. Так, приложение к его капризам. Я же его ещё после армии встретил. Опять, напакостить хотел. Здесь я ему уже чётко объяснил – хоть одно плохое слово о тебе, и он покойник. Позеленел весь: «Я тебе по – другому отомщу». «Мне лично, – говорю, – сколько угодно. За Варьку убью!»
– У него мама в прошлом году от рака умерла…, – сказала я.
– Знаю. В одном городе живём. Отец, видимо, любил её. Сдал сильно. С женой Захар не ладит. Два пацана у него…
– Откуда знаешь? – удивилась я.
– К Варьке старшенький клеился… Пришлось отвадить. Гнилой парнишка. Порченый, – видя моё изумление, пояснил,
– Ты думаешь, только у тебя душа о детях болит? Я отец. У ребятишек сейчас возраст переходный. За ними глаз, да глаз нужен. Антошка всегда со мной. За Варьку беспокоюсь. Хоть бы выросла быстрее. Или ума набралась, или бы замуж вышла. Вы, то, умные, хитрые, а, то дурочки доверчивые. Вот и вешают вам ребята лапшу на уши. А, уж, если влюбитесь – вообще молчу. Ни мама, ни папа – никто не нужен.
– У меня