и ушёл в ночь.
А, я осталась, как оплёванная, стоять посреди аллеи. От такого выброса энергии, силы оставили меня. Еле – еле доплелась до лавочки в тенёчке и дала волю слезам. Сижу, рыдаю, себя жалко. Ну, что я такая несчастная? Ни наследство мне их, ни папаша не нужны. Сейчас, после этого разговора, я это отчетливо поняла. Всё, собираю вещи и ухожу. Благо есть куда. От УНР я ещё до замужества получила отдельную квартиру. Почти и не жила в ней. Больше у родителей находилась. Одиночество в новой квартире тяготило.
Чувствую, рядом кто – то присел. Слёзы вытерла, отвернулась. Места что ли мало? Лавочка эта понадобилась. Страха нет совершенно. Изнасиловать попытаются – глаза выцарапаю. Убьют – пусть убивают, чем так жить. Всё – равно жизни никакой нет. Повернулась… Миша…
Растерянность, нежность, злость. Все чувства нахлынули одновременно.
– Ты, что, тоже случайно здесь оказался? – спросила с вызовом.
– Не случайно. С работы провожал тебя.
– ?!
– Я в отдалении шёл, чтобы ты меня не видела. Всё слышал, – усмехнулся, – Вмешательства не потребовалось. Сама прекрасно разобралась.
Я сидела опешившая, переваривая случившееся.
– Провожать он меня пошёл, – выдала я, наконец, – Дома, что жена скажет?
– Кира знает. Дети спят. Никто меня искать не будет.
Подумала:
– Пойдём, чаем, по старой дружбе напою.
– А муж как же? – спросил Михаил.
– Ко мне пойдём. У меня своя квартира есть. Там переночую – посмотрела на Мишу, и так тепло, хорошо на душе стало, сил нет, – Посидим у меня вдвоём.
Никогда мне ещё в этой квартире не было так уютно. Мишка с собой словно солнышко принёс. Мне даже не надо было заставлять себя не думать о его жене. Её для меня просто не существовало. Были только я и Мишка. И даже годы разлуки куда – то исчезли. Неужели и я могу быть счастливой? Мне так хочется получить своё женское счастье. Я так устала от одиночества. Пётр не в счет. Это просто ошибка – очередная ошибка для мамы.
Закончилось всё постелью. Иначе и быть не могло. Боже! Какая же я счастливая! Ни за что, никому больше Мишку не отдам! Мой он! Только мой! Ну, и ещё… папа своим детям. Хорошо, что они у него есть. В этом отношении я ему не помеха.
Два часа ночи, а нам всё никак не уснуть…
Звонок в дверь прозвучал так пронзительно, что я кубарем скатилась с кровати, набрасывая на себя халат. Следом в прихожую бросился Мишка.
Слава Богу! Папа.
Увидев Мишку в трусах, папа, как вкопанный, встал на пороге.
– Проходите, дядь Коль. На кухню проходите, – нашёлся, наконец Мишка, ускользая в комнату.
Мы с папой прошли на кухню, следом зашёл Миша, на ходу застёгивая брюки.
– Там Пётр тебя обыскался, – садясь на стул, сказал папа, – В милицию и морг звонить собрался. Еле отговорили. Пойду домой, позвоню ему, скажу, что у Кати заночевала.
– Можешь