сил. – Вы мне тоже не нужны, гоняетесь тут за призрачным упырем.
Несмотря на большую разницу в весе, от толчка Марк Всеволодович оступился и, заскользив по заснеженной земле, все-таки провалился в могилу, на краю которой неосмотрительно остановился пораспекать меня. Взвизгнув, я бросилась к краю ямы, на миг зажмурившись. Как бы я ни хотела, чтобы Марк Всеволодович провалился под землю в буквальном смысле, прямо в лапы упырю, я была уверена, что этого не произойдет. Не услышав ни вопля раздираемого на части опера, ни гнусного чавканья упыря, я решилась открыть глаза. Марк Всеволодович сидел на корточках, разгребая под собой комья промерзшей земли вперемешку с обломками гроба.
– Призрачный упырь, говоришь? А это что тогда? – крикнул он снизу.
Чувствуя себя никчемной, но не желающей сдаваться, я соскользнула вниз, рассматривая покойника. Точнее, то, что от него осталось. Обглоданные поломанные кости и куски замерзшего мяса, на которых четко прорисовывались следы зубов. Кто-то полакомился на славу. Выдохнув уже более спокойно и вздернув вверх подбородок, я радостно сообщила:
– Ходят гули по дороге, съели руки, съели ноги…1
– С чего такая радость? Что еще за гули? – поднялся Марк Всеволодович, все еще недовольно осматривая могилу.
– Упыри питаются живыми, им нравится теплая кровь и иногда теплые органы. Гуль же питается исключительно мертвечинкой. Живых людей боится, сторонится, в город не войдет.
– А радость откуда? – приподнял бровь Марк Всеволодович.
– Ну так ведь не упырь, – развела руками я.
– Дура ты. Упыря не нашли. Девушек убивают. Гуль теперь еще этот. А ты радуешься, – выбираясь из могилы, он бросил в меня очередной упрек.
Не выдержав, я незаметно подманила терновичков, дав им разрешение на полный разгул. Терновички – мелкие бесы, которые очень похожи на сухие веточки терновых кустов, именно они забавляются с путниками, цепляясь за них, трепя одежду, выводя из себя, а иногда и полностью не давая пройти, закрывая наглухо тропы. Именно они усердно цепляли Марка Всеволодовича, пока мы обходили кладбище. Опасаясь меня, делали они это как можно не заметнее, но сдержать свой нрав полностью бесовское отродье не могло. Теперь же, войдя в кураж, они опрокинули опера обратно в могилу, не давая вновь выбраться.
– Ясина, ты куда? – догнал меня крик Марка Всеволодовича, безуспешно карабкавшегося наверх, пытаясь уцепиться за корни кустов.
– Дура подождет в машине, пока умные научатся ценить других людей, – крикнула я, бодро шагая по протоптанному нами же пути в обратном направлении.
Охотники уничтожали всех духов и бесов, всю нежить и нечисть, выкраивая их из истории. Я же не считала это правильным и нужным, некоторые бесы не творили ничего плохого, развлекались, шкодничали, бесились, надоедая в основном плохим людям, тем, кто не считался с их существованием, тем, кто слишком высоко себя нес.
Терновичики на кладбищах отпугивали подростков, решивших повеселиться