за чертовщина? – рявкнул я, задирая штанину и не обнаруживая ни единого следа в горящих местах уколов.
– Шуликуны. Почему-то они на вас напали, – глупо хлопая ресницами, сказала она. – Но вы не бойтесь, они ушли.
– Что за дебильные розыгрыши?
– Так это же бесы. – так же бесхитростно смотря на меня, прояснила она.
– Какие еще к черту бесы!? Хватит пудрить мне мозги! – я снова выходил из себя. – Садись и поехали, нечего время терять.
–Убитые дети превращаются в шуликунов. Шуликуны это бесы, маленькие такие, с кулачок. – для наглядности продемонстрировав мне свой кулак, продолжила Ясина, сев в машину. – Они в пестрых одежках и в остроконечных шляпах. В глазах у них огонь горит. У шуликунов очень вредный характер. Они раскаленными кочергами цепляют людей и, путаясь под ногами, толкают их в грязь. Только странно, что они уже появились. Что-то не то происходит.
– Бред, – отреагировал я.
– Да все знают шуликунов! Вы посмотрите – она махнула рукой в окно, – Посмотрите, как ходят люди.
Я промолчал. В голове не укладывалось, что такое возможно. О шуликунах я не слышал. И уж тем более не думал, что другие люди о них знают. Из любопытства, я краем глаза все же посмотрел на пешеходов. Они и вправду шли, внимательно глядя себе под ноги, огибая лужи, даже самые маленькие, шли, не сходя с тротуаров, перепрыгивая особо грязные участки. Огромное отличие от Москвы или других крупных городов, в которых люди не замечали ничего кроме экранов своих телефонов.
Что же это за город такой? Где самый простой обыватель знает больше о бесах, чем столичные охотники. Нет. Наверняка все это выдумки этой надоедливой девчонки, у которой снова светились желтым глаза. А люди просто беспокоятся о своей обуви. Когда нет денег на новое, лучше бережешь старое.
Ночная мгла сменялась утренним сумраком, луна и звезды, скрывающиеся за пеленой туч, уступали место далекому холодному солнцу, которое, не выходя из-за горизонта, уже раскрашивало окружающий пейзаж в светлые тона. Мы заканчивали осмотр Отроженского кладбища, второго из ныне действующих в Глухонске, обходя захоронения последних лет и проверяя могилы с застылой землей, покрытые свежим снегом, без следов пребывания ни людей, ни зверей, ни нечисти. Северное, самое большое, мы уже проверили – не найдя там никаких признаков вставания упыря.
Отроженское тоже белело девственным снегом, который упорно топтал Марк Всеволодович, продираясь сквозь лысые колючие кустарники, которые так и норовили его задержать, утащить, отхлестать и поцарапать.
Я ехидно радовалась, когда в очередной раз сухая ветка, похожая на скрюченную трехпалую старушечью руку, вдруг кидалась ему под ноги и хватала за длинный подол шинели, заставляя спотыкаться, вертеться на месте и чертыхаться. Я же, недовольная и заледенелая, плотно закутавшись в давно промерзшую шубу, усердно стуча зубами, старательно ступала по следам Марка Всеволодовича, стараясь не набрать в невысокие сапоги еще больше