не таял на асфальте. Было морозно. Погода обещала маленький кусочек красивой зимы в городе до утра…
Гриша бросил плоский снежок в толстую липу, не попал.
– Давно не тренировался, – объяснил он, вздохнул и посмотрел на небо.
В этом плохо освещенном переулке можно было увидеть немного звезд.
– Вам что-нибудь платят? – спросила Марина.
– За что?
– За победы над чемпионами…
Гриша пожал плечами, получилось – как поежился.
– Нет, сейчас ничего не платят. Нужно очень много побед.
– Это что же? Выиграл, и все зря?
– Почему зря?
– Потому что зря!
Дальше шли молча. Гриша уже не мучился молчанием, не силился сказать что-нибудь веселое или хотя бы умное. Мысли его были задавлены любовью, и хотелось чувствовать, будто и Марина молчит от любви.
На углу переулка и шумного проспекта встретился Левчик. Глаза его как всегда горели, лицо было озабочено жизнью. Левчик поцеловал Гришу, пожал руку Марине, наклонился к ним и доверительно сообщил:
– Ватин пропал! Представляете ужас?
Марина представила на лице ужас. Это так Гриша подумал, но вскоре выяснилось, что ужас был неподдельным. Марина шила у Галочки какую-то курточку для холодной весны в свободном стиле.
– Левчик! – серьезно сказала Марина. – Ты должен нас с Галочкой спасти!
Левчик потянул носом на манер сеттера и сказал:
– Чем я и занимаюсь!
И убежал.
Гриша пришел к Марине. Мама крепко пожала ему руку и сказала с энтузиазмом:
– А есть нечего!
– Мы есть и не собирались, – ответила Марина. – Отойди, пожалуйста!
– Куда же я уйду?
– Я тебя прошу, мама!
Гриша скинул куртку, проскользнул на кухню и сел на табуретку в узком пространстве между столом и шкафчиком. Когда Марина вошла за ним, лицо у нее было грозным.
– Дура! Идиотка старая!
Гриша съежился.
– А ты чего сидишь? Чайник хоть бы поставил!
– Чай не знаю где…
– Чай, чай!
Марина набрала в чайник воды, грохнула им об плиту, плита зашипела. Марина села за стол напротив Гриши, задумалась, глядя в окно. Так, под приятное шипение, они молчали.
Спросили бы Гришу сейчас, зачем он пришел в этот дом, чего хочет, Гриша и не ответил бы. Он уже не думал о том, что Марина женщина, не мучился вопросом, любит она его или нет, не мечтал остаться с ней вдвоем. Чувства и мысли, казалось, пропали. Остался собачий инстинкт быть рядом. Гриша теперь с удовольствием стал бы шкафом, только чтобы не гнали. Он тоже посмотрел в окно. Под фонарем на снегу стоял остывший за выходные компрессор. На нем сидела ворона и смотрела на Марину с Гришей.
– И куда ты меня пригласишь на Новый год? – спросила Марина.
– К себе, – ответил Гриша и испугался.
– Фу! Проза! Нет, чтобы пойти в люди, повеселиться, потанцевать.
«Опять,