компанию.
Никакой компании, конечно, не было, а была надежда… Он позвонит ближе к вечеру и скажет, мол, компания развалилась, все – сволочи, и остался один выход – приехать ко мне и пить вдвоем шампанское. Деваться-то некуда! Полный цугцванг! А можно будет посидеть и у Марины. Посмотреть телевизор. Гриша покажет, как выиграл у гроссмейстера. Шахматы бы не забыть… Выпьем шампанского…
Как запасной вариант Гриша держал возможность праздника в семейном кругу с мамой Марины… Посидим втроем, выпьем шампанского… А выигрышная партия с гроссмейстером – любому человеку интересна. Маме должно понравиться, особенно ход конем е7…
Одним словом, Гриша очень надеялся… Однако разговор с Мариной за день до праздника огорчил.
– Олег звонил, – сказала она так, словно ей звонил режиссер и предложил главную в фильме про любовь.
– Лукич, что ли?
– Олег! Зовет с собой. Будет медицинский капустник, заспиртованные человечки, фильмы разные… В общем, должно быть весело.
– А что такое заспиртованные человечки?
– Не знаю… Что-нибудь интересное…
– От таких людей всего можно ожидать, – сказал Гриша.
– А что будет у нас?
Гриша вздохнул облегченно и испугался одновременно.
– У нас… У нас все будет очень хорошо!
В ночь на тридцать первое трудно было заснуть. В голове ворочались тяжелые мысли, заставляя ворочаться тяжелое тело… «Что ж такое? На тридцать третьем году жизни некуда пригласить любимого человека! Как у других получаются какие-то интересные компании, капустники, рестораны… Ладно, ресторан – это деньги, ну а все остальное? Почему у нас на работе никто не проводит инженерных капустников? Надо на будущий год собрать молодых инженеров, сплотить… Всем вместе пошутить!.. А почему ей хочется к медикам? Я же ее звал к шахматистам?.. Или шахматы женщинам не интересны? Женщины, они медициной увлекаются. Да! Если женщина увлекается медициной… Она… Кто она? Эх! Был бы я врачом! Гинекологом или дантистом! Женщины меня бы на руках носили, а рентгенологи все зубами скрипели бы! Я бы всем был нужен! И деньги были бы… А может, она Лукича опять любит? Надо Михнушевой позвонить, сказать, чтобы она его куда-нибудь дела. Пусть в шкафу у себя держит! Что он в чужую жизнь лезет! Он же никогда на Марине не женится! У него одно на уме – мне навредить!»
Помечтал Гриша и о приборе, с которым можно было бы за Мариной следить. «И чтобы с переговорным каналом. Она только к рентгенологу, а я – не ходи! Хорошо бы и за рентгенологом последить. И за Павлом Антоновичем с его машиной. Да и за Сазонтьевым не мешало бы! И всех записать на видео и Марине показать! Смотри, кто тебе нравился! Нравственные уроды! Марина бы заплакала и все поняла… Эх! У американцев наверняка уже есть что-нибудь такое! Или у японцев… А мы все лаптем щи хлебаем!»
Хорошо, что тридцать первого был выходной. Гриша очнулся часов в двенадцать. Долго изучал родной потолок. Изучал до тех пор, пока не стало казаться, что потолок похож на поверхность Луны,