и требованиями сдать город, обещая иначе пожечь его. Представители влиятельной хазарской общины в условиях безвластья, условий осады и безисходности требовали от тысяцкого сдать Киев в обмен на милости Песаха, обещавшего ему благополучие и безопасность.
Киев тяжело переносил осаду при сосредоточении большого количества беженцев. В отсутствие князя и неопределенности в исходе осады тысяцкий с условиями сдачи Киева Песаху вышел на вече, где объявил:
– Хазарская община встречалась с хазарским воеводой Песахом, что осадил наш град. Угрожает сжечь его, еси не преклоним перед ним колено, не откроем ворота и не примем его царя в свои правители. Обещает не разорять в случае принятия его условий, сохранить меня вашим тысяцким.
По его словам получалось, что сдача града к выгоде киевлян. Однако тысяцкий не учел, что на вече пришли и те, кто сталкивался с хазарами, пережил хазарские набеги и полоны. Они были против сдачи, требовали всю хазарскую общину спустить в темницу, сжечь ее в пожаре вместе со всеми.
Рядом с тысяцким стоял Православ, после его речи обратился к киевлянам со словами:
– Пока хазарская община из града не сбежала, Песах не осмелится без одобрения своего кагана сжечь его. Ему стоять и стоять в ожидании царского слова. Наши гонцы в Новгороде просят князя Игоря прийти в Киев со своей дружиной. Князь посвящен в перуновы воины. Киев не сдадим, будем стоять на стенах, он середа нашей земли, мати русских городов, никак не можем сдать врагу. Его сдача закроет русский торг по Днепру.
Дивлюсь тому, как тысяцкий юродствует. Будто не были поляне в хазарской кабале, будто не знают хазарской неволи, не пополняют их полоны, не платили им дань, пока Вещий Олег не освободил от хазарского ярма! Нет моего благословения сдаче града хазарам, будем стоять на стенах, не пустим хазар! На стенах сторожа в согласии со мной. Иссекут всякого злоумышленника по закону и обычаю, будь то общинник или сам тысяцкий, чья голова и без того ждет вечевой плахи. Впредь выходу за ворота не бывати.
По сути Православ объявил о принятии всей власти в Киеве в свои руки до призыва нового князя. В подтверждение своей решимости вынул меч, висящий на ремне поверх белого одеяния. Тысяцкий от неожиданности сделал шаг в сторону хазарской общины, пришедшей на вече. Волхв оглядел его сверху донизу с явной суровостью, произнес:
– Благословляю на то дружину своим мечом. Впредь зачинать вече по удару вечевого колокола, а не по твоему сговору с общинниками. Всем горожанам и беженцам, способным носить оружие, подняться на стены. Ты, тысяцкий, с радением позаботься об их кормлении, горожанам принять беженцев в свои семьи, ни одной семьи не оставить без нашего догляда. На том зову меня поддержать.
В ответ раздались отдельные голоса:
– Жидов в темницу…
– Гореть им в аду…
– Тысяцкого на плаху! Зовите мечника…
Однако вече поддержало Православа.
Песах возобновил приступы. Во время очередного из них, когда