всех от имени князя – ему решати, как с ними поступить. Как бы самим не пришлось принять смерть вслед за ними. – Тут же обратился к избитым: кто такие, что за люди?
Один из них ответил:
– Четверо купцов и моравский проповедник. – Вытащил из своей одежды серебряный перстень с гравировкой свернувшейся спящей змеи, протянул Свенельду со словами: – Покажи перстень в Киеве старейшине хазарской общины, исполнит любое твое слово.
– Это зачем?
– Выкупить нас.
– Перстень передам князю, аз его воевода.
– Нас не оставят в живых. Ночью расправятся, – с тревогой предупредил в ответ.
– Ведите их к князю, – распорядился Свенельд, указав двум своим воинам.
Перекупщиков привели к Игорю, которому гридни оказали помощь из подручных средств.
– Князь, – обратился к нему Свенельд, – эти четверо хазарские купцы, а вот тот – моравский проповедник. Просят сохранить им жизнь, боятся, что полоняне их ночью убьют. Как поступишь?
– Кто из вас просит сохранить жизнь?
– Мы все просим, – отвечал за остальных тот, кто передал Свенельду серебряный перстень с выгравированной змеей.
– Кто вы такие?
Он же повторил, подтверждая слова Свенельда:
– Хазарские купцы и моравский проповедник.
– Вы, получается, крали моих людей, а проповедник благословлял?
– Не так: мы купили полон у кочевников, а проповедник сопровождал моравов, осужденных королем в рабство.
– Выкрали людей, чтобы продать ромеям в рабство. Эти люди не рабством, своей властью должны жить. Разве можно купить себе жизнь у тех, кого будто скот гнали в рабство?! Из-за вас прямо здесь полег десяток моих воинов и все ополчение. В сече на косе есть погибшие и изувеченные – сколько, аще не знаю, но не менее того что здесь легли. – Князь даже развернулся, показывая рукой на убитых. – Разве можно убийцам купить себе жизнь у меня или воеводы, матерей, жен и детей, что остались без кормильцев?! Разве могу устраивать с вами торг на виду убитых?! – Игорь еще раз показал на трупы, которые лежали вокруг, добавил: – Наказание всем одно: иссечение мечами.
Перекупщики не успели ничего сказать в ответ, в разговор встрял моравский проповедник, заметно помятый моравами, однако не утративший чувства своего превосходства над всеми неверующими:
– Ты не князь, ты варвар. Живешь во тьме и не видишь того, что к божиему свету надо идти через усилия, испытания и страдания.
– Будешь моравским проповедником? – поинтересовался Игорь. – Нахвальшиной от тебя прет. Стольких людей обрекли на рабство и смерть; столько жизней положили на засеке и косе; столько изувеченных и раненых, – князь покачал головой, – для тебя все одно: благодать и свет?
– Я ирландец, служу вере, несу светлый крест моравскому народу. Все, кто крестился, обратился к его свету, – живы и здоровы. Те, кто его свет отверг, осужден божиим наместником – моравским королем к рабству, к которому