сопротивлялись непонятному движению.
Старая китаянка, проходившая мимо Нины, истошно завопила и упала, распластавшись, ища точку опоры и цепляясь за землю. Нина обернулась в сторону набережной: толпа туристов нестройно разбегалась, люди начали кричать на разных языках. Аллея не переставала беспардонно елозить туда-сюда, будто сломанный конвейерный механизм.
Нина в ужасе перевела взгляд на реку: раньше спокойная, Хуанпу начала раскачиваться, расплескивая неестественно высокие, упрямые волны, которые разбивались о крутой берег и снова нападали, как собаки.
Неожиданно где-то внизу, Нине показалось, что это внутри нее, бабахнуло и затряслось. Она потеряла равновесие и упала, но быстро вскочила и тоже побежала. Удар из-под земли повторился, потом все стихло, но через несколько минут аллея опять поехала в сторону. Нина подбежала к большому старинному зданию, не зная, куда деться, и оглянулась на набережную. Снова сильно грохнуло, и Нина увидела, как верхние этажи башни-«бутылки» на другом берегу медленно и торжественно завалились набок и, разлетаясь крупными кусками, обрушились вниз.
Река продолжала бесноваться, некоторые волны уже достигали высокого берега и выплескивались на мостовую. Паника вокруг нарастала. Нина повернулась и бросилась к гостинице.
Землетрясение в Шанхае было небольшим по магнитуде. Получили травмы двести человек, около пятидесяти погибли. Так, по крайней мере, объявили по всем сетевым каналам. Основным разрушениям подверглись новоиспеченные небоскребы района Пудун. В старом городе провалились под землю и разрушились все пять металлических фигур памятника жертвам Нанкинской резни. Железный бык лишь немного накренился и совсем не пострадал.
ЧАСТЬ II
ГЛАВА 5
Антон зашел в избу. За столом сидели трое. Он поздоровался и повесил потную фуражку на хищный крючок у двери. Старший за столом, грузный смуглый мужик с сизым бельмом вместо левого глаза, налил из большой бутылки мутную белую жидкость и хрипло спросил:
– Будешь?
Антон отрицательно помотал головой – можно было и не пробовать, все равно бы не получилось. На печке в углу кто-то зашевелился, пестрая короткая занавеска отодвинулась, и из темноты показалась вихрастая голова Ваньки. Ванька был хозяйским сыном. Лет шести, худосочный, конопатый, с вечной тягучей зеленой соплей из одной ноздри, норовившей сбежать, он в последние дни часто попадался на глаза Антону.
Пацаненок высунулся из-за занавески, затем свесил ноги в дырявых носках и спрыгнул вниз, ловко попав в старые тапочки с драными грязными помпонами.
«Кто-то оплатил информацию», – подумал Антон.
Гулко топая пятками, Ванька прошел к столу и угнездился на краю скамьи, сутуло скрючив спину. Мужик рядом, остроносый, бледный, похожий на фрица, потрепал паренька по макушке и спросил:
– Пить будешь?
Ванька