тигры бьют на две тыщи метров, а ваши… ну, вы жнаете, в общем. Но шанс есть, наших танков немало! И оштанется там… немало. Нельзя тормозить, кто юркий, тот выедет! Ш шобой побольше гранат и ручного, ежели танк из штроя выйдет – вылазьте! По месту отдельно шообщат, утром двенадцатого.
– А сколько их точно? Людей? – спросил Одноглазый.
Ванька мотнул головой:
– Эт не мое, кого постарше купите. Я все рашкажал!
Он вздохнул, затянул показавшуюся вновь соплю и сыто улыбнулся. Вместо переднего зуба во рту у него под розовой набухшей десной зияла черная дырка.
Антон понял, что информация по тарифу закончилась, и принялся за кашу. Мужики, молча чокнувшись, выпили.
Одноглазый снова обратился к Ваньке:
– А чего шепелявишь-то?
Парнишка продолжал улыбаться:
– Жубы молочные выпадают, понимать надо.
Фриц, усмехнувшись, спросил ради интереса, зная, что информатор больше не скажет ничего по существу:
– А что в принципе дальше будет?
Ванька, нахмурившись, повернулся к нему:
– В каком шмышле?
Фриц налил по новой и передразнил:
– В шмышле! Когда вырастешь? Что будет?
Ванька почесал затылок и задумчиво ответил:
– Когда я вырашту, все ижменится…
– А что изменится? – не отставал Фриц.
– Все ижменится! Я буду носить тапочки на ражмер больше.
Пацан сунул ноги в тапки с помпонами и поплелся к печке, одной рукой выдергивая из задницы заевшуюся штанину.
Цыган взял стакан, не чокаясь, выпил и, глядя в стол, сказал:
– Теперь все или ничего, обосремся – будем сосать лет пять, а может, и всю жизнь!
Он обратился к Антону:
– Ты гранат набрал? Видел! Отсыпать надо. У меня деньги закончились на информаторах три недели назад. Делись… Дымовухи и пару ножей… Я их живьем резать и душить буду. Мне терять нечего… эх!.. – Он укоризненно посмотрел на Одноглазого. – Сопляка взял! Точно провалимся!
Антон обиделся на «сопляка», но ничего не сказал. Одноглазый тоже молча жевал кашу. Цыган пьяно откинул кудрявую челку назад и обратился к Фрицу:
– А ты? Тоже мне… чего аватар сменила? Деньги только на расход! Могли бы оружия закупить или информаторов получше этого. – Он зло кивнул на печку. – Че те бабой-то не ходилось?
Фриц недовольно скривил губы:
– Бабой не ходилось? Посмотрела бы на тебя, когда десять человек трахают! Не то что аватар – пол бы сменил! Здесь бабой нельзя!
Одноглазый стукнул кулаком по столу.
– Баста! Ребенок! – Он зыркнул на Антона. – Зафиксируют разговорчики, выведут всех. Помалкивайте!
Антон встал, положил ложку на пустую тарелку и пошел к двери. Цыган крикнул ему вслед:
– Послезавтра в девять!
Антон вышел на крыльцо. Пахло скошенной травой и кострами. От земли, лысеющей в местах частого хождения: вдоль забора к бане, от бани