покорно ждал в стороне, пока юный лорд не осмотрел всех убитых.
– Возьми со стены факел и подойди, – сказал лорд своему подчиненному.
Дэвид снял один из факелов и подошел к лорду, стоящему около трупа.
– Что это? – спросил Дерек, тщательно вытирая руки об окровавленный фартук, и указывая на ножевую рану в районе пупка первой жертвы.
– Рана от меча, – ответил Дэвид.
– Верно, – заметил юный лорд и приложил к ране деревянную линейку. – Рана длиной один дюйм.
Дерек подошел к следующему телу и сделал то же самое.
– А эта длиной почти два дюйма. Как думаешь, что это значит? – спросил он.
– Я понимаю к чему вы клоните, милорд. Нападавших было двое. – Дэвид поморщил лоб.
– Да, я именно так полагаю, – кивнул лорд. – У Ариса был широкий меч, а вот чьим мечом нанесены раны поменьше даже не знаю. Может твоим? – он испытывающе посмотрел в глаза Дэвиду.
– Милорд, моя верность вам не знает границ, – воин опустил голову в поклоне.
– Иди распорядись об организации погребального костра. Лишней шумихи не нужно. И нищего того тоже огню придайте на отдельном костре, он мне больше не пригодится.
Когда за Дэвидом закрылась дверь, юный лорд снял грязный фартук и швырнул его в сторону. Дерек, тяжело дыша, облокотился о стол и с силой ударил по нему кулаком. Так что костяшки пальцев затрещали.
Он вышел из подземелья и направился в самое дорогое место во всем замке. Молодой лорд вошел в покои сестры. Здесь все было так же, как семь лет назад. Уборку проводили регулярно, но переставлять местами предметы или убирать со стульев небрежно раскиданные сестрой платья запрещалось. Дерек закрыл дверь и прошел в центр комнаты. Двери на балкон в летнее время всегда были открыты. На стене над кроватью висел портрет сестры в полный рост. Она была очень похожа на мать, так ему говорили. Сам Дерек не знал своей матери, она умерла при родах, и ее место в сердце маленького лорда заняла Октавия.
– Прости сестра, – он сел на пол и заплакал. Я не знаю, что произошло здесь в ту ночь. Больше чем уверен, что все видел, но не могу вспомнить. Зато прекрасно помню все, что случилось потом. Как бредил отец и говорил что-то про морское чудище, оправдывался, что должен был это сделать. Помню, как приехал король. Он ничего не предпринял, лишь сказал, что я теперь лорд и должен сам решать судьбу своего подданного. Я решил. Мне было жаль отца, но он обезумел, а лучше смерть, чем безумие. После твоей гибели я будто вмиг постарел… Ганс имеет какое-то отношение ко всему, что с тобой произошло, я знаю, он был здесь. У меня мерзкое предчувствие, Октавия.
Сестра молча смотрела на него с портрета. Длинные черные волосы, как горные реки растекались по ее плечам, большие медовые глаза были широко открыты, улыбка сдержана. Портрет был хорош, но не мог передать всей красоты Октавии.
Дерек встал с колен и вышел на балкон. Свежий воздух успокаивал. Молодой лорд оперся о перила и посмотрел на скалы. Отсюда только вниз и вниз, неудивительно,