родственники, удивляясь долготерпению пенсионерки.
И в самом деле, не каждый бы выдержал Серегины выходки: то машину соседскую разобьет, то в очередной раз вылетит с работы, то драку на пустом месте устроит, то покроет матом работников правопорядка. Петровне же приходилось оплачивать счета, долги и штрафы своего сорокалетнего дитятка и утешать его после очередного залета. Женщина уже свыклась с этим кошмаром и воспринимала его как неизбежность.
Алкоголь действует на людей по-разному. Одни накушаются и идут баиньки. Другие находятся в алкогольной прострации – тело на месте, а сознание уже активно бороздит просторы Вселенной. Эти сидят тихо, как чучелко, глазками хлопают, никого не трогают. Серега же относился к третьим, кого водка делает неуправляемыми.
Как только градус ударял ему в голову, он тут же начинал проводить социологический опрос, выясняя количество уважающих его людей. Все, кто уважения не выказал, получали порцию угроз и отборного мата. Заканчивалось все дракой, пострадавшей стороной в которой, как правило, являлся Серега. Домой он возвращался на автопилоте, с «белкой» на плече и фонарем под глазом. Евдокия Петровна оказывала сыну первую помощь, укладывала его в постель и до рассвета молилась у иконы святого чудотворца Иоанна Кронштадского, просила, чтобы тот избавил Сергея от пагубной привычки.
Сама она уже все перепробовала: не раз его кодировала, подшивала, в наркологическую больницу укладывала, занятия с психологом оплачивала, делала ему укол с провокацией на два года, заставляла его посещать группу самопомощи анонимных алкоголиков, по знахарям таскала, в Серпухов возила, чтобы приложить к иконе Божией Матери «Неопиваемая чаша». А еще регулярно отгоняла от него дружков-собутыльников, но тут всегда получалось, как у Высоцкого:
Сколько я ни старался,
Сколько я ни стремился,
Все равно, чтоб напиться,
Кто-нибудь находился.
Чем закончился поединок Евдокии Петровны с Зеленым Змием догадаться нетрудно: «в первом раунде победило пьянство, завтра соперники встречаются вновь». Она, конечно, могла выгнать Серегу из дому, но понимала, что без нее он окончательно деградирует, превратившись в бомжа. Могла посадить его за решетку – сосед-правоохранитель не раз предлагал ей эту услугу, – но женщина с негодованием отвергала подобную помощь:
– Это – дела семейные. Сами разберемся.
– Сами так сами, – хмыкнул тот. – Гляди, Петровна, чтобы поздно не было – гены пальцем не раздавишь.
Женщина понимала: сосед прав. Она сама выбрала сыну порочную наследственность, выйдя замуж за алкаша, выпившего у нее не одну канистру крови. Он и буянил, и бил их с Серегой, и мочился по ночам в постель, и вещи из дому пропивал, и зарплату в карты проигрывал. Одним словом, выжигал вокруг себя все живое. В довершение своей биографии, сел за руль совхозного грузовика и влетел на нем под скорый поезд на переезде. А Серега подхватил «боевое