никого.[164]
55. На вечный спор направлены их силы:
Те без волос, а эти, сжав кулак,
В великий день восстанут из могилы.[165]
58. Здесь, обратив свет лучший в вечный мрак,[166]
Они теперь идут стеной на стену. —
И кто ж поймет смысл их безумных драк?
61. Вот здесь, мой сын, вполне познай измену
Даров, Фортуне вверенных судьбой,
Которым смертный дал такую цену.
64. Когда б собрать все злато под луной,
То и оно не даст пребыть в покое
Из этих душ усталых ни одной!»
67. – «Учитель,» я спросил, «но что ж такое
Фортуна, если у нее в когтях,
Как намекнул ты, благо все земное?[167]» —
70. А он: «В каком невежестве, впотьмах,
Безумные, ваш род досель блуждает?[168]
Храни ж мое учение в устах.
73. Тот, Чья премудрость миром управляет,
Создавши небо, дал ему вождей,
Да каждой части каждая сияет,
76. Распределяя равный свет лучей.
Так и земному блеску от начала
Он дал вождя, владычицу вещей,
79. Чтоб в род и род, из крови в кров меняла
Блеск суетный земного бытия
И ваше знание в ничто вменила.
82. За тем одним сей грозный судия
Готовит честь, другим позор, тревоги,
Скрываяся как под травой змея.
85. Ваш разум ей не пресечет дороги:
Она провидит, правит, судит свет,[169]
Как сферами другие правят боги.[170]
88. В ее пременах перемежки нет;
Необходимость бег ей ускоряет,
За счастьем горе посылая вслед.
91. . . . . . . .
. . . . . . . .
. . . . . . . .
94. Она ж не внемлет жалобам людским:
Блаженная, как первые творенья,[171]
Вращает в славе шаром роковым.[172] —
97. Теперь сойдем в круг большого мученья?
Хор звезд, всходивших в час, как мы пошли,[173]
Склоняется: пойдем без замедленья.» —
100. Мы пересекли этот круг и шли[174]
К другому брегу, где поток тлетворный
Бежал, кипя и роя грудь земли
103. Волною больше мутною, чем черной,
И, по теченью мертвого ручья,
С трудом мы вниз сошли дорогой горной.
106. В болото, Стикс, вливалася струя
Печальных вод, свергавшихся с стремнины
В зловредные и мрачные края.
109. И я, взглянув на грязные пучины,
Увидел в них несметные полки
Теней нагих и гневных от кручины.
112. Ногами, грудью, головой с тоски
Они дрались, не только что руками,
Зубами грызли плоть в куски, в куски.
115. И вождь: «Мой сын, стоишь ты пред тенями,
Которых гнев привел в такой раздор,
И верь ты мне, что даже под волнами
118. Вздыхает их неистовый собор
И