взяла бутылку, с трудом ввинтила в пробку штопор, принялась тащить, но ничего не получилось. Повернулась к Гончарову, виновато развела руками:
– Не хватает силенок.
– Давайте я.
Девушка подошла к нему, поручик легко и умело открыл бутылку, спросил:
– А где второй бокал?
– Вы же знаете, Никита Глебович, я не пью, – улыбнулась Михелина.
– Сегодня вы должны выпить!
– Сегодня особенная ночь?
– Разумеется – мы вместе встречаем Новый год. А кроме того… – Гончаров загадочно опустил глаза. – Попытайтесь угадать, что еще могло произойти в новогоднюю ночь.
Девушка на секунду задумалась, вдруг всплеснула ладошками:
– Серьезно?
– Что?
– Вы родились тридцать первого декабря?
– Первого января!
Михелина взвизгнула, совершенно неожиданно обхватила его за шею, чмокнула в щеку. И тут же смутилась.
– Простите.
Поручик смотрел на нее, улыбался.
– А если я попрошу повторить?
– Мне неловко, Никита Глебович.
– Я прошу вас.
Девушка постояла в раздумье, бросила на него пару игривых взглядов, сделала шажок, второй и чмокнула новорожденного в щеку.
Он попытался удержать ее, она выскользнула, погрозила пальчиком:
– Никита Глебович, я пожалуюсь маменьке.
– Серьезно? Вы доносчица?
– Я – маменькина дочка.
Гончаров прошел к буфету, взял второй бокал, налил в оба вина.
– И все-таки я прошу пригубить в честь моего дня рождения.
– Хорошо, – согласилась Михелина. – Всего лишь пригублю.
Она сделала, как обещала. Поручик же выпил бокал до дна. Жестом он предложил девушке сесть, сам также опустился на стул.
– Вы меня боитесь?
– Вас все боятся.
– Серьезно? – с наигранным удивлением вскинул брови Гончаров.
– А вы не догадываетесь?
– Предполагаю. Хотя к этому никак не стремлюсь. Скорее наоборот. А почему боятся?
– Традиция. Начальников здесь всегда боятся и…
– И что?
– И не любят, – неуверенно ответила девушка.
– То есть ненавидят?
– Наверно.
Никита Глебович налил себе вина, взял бокал.
– У меня просьба, Михелина. Вернее, две…
– Начните с первой, – каторжанка тоже улыбалась.
– Хорошо… В такую ночь полагается произносить тосты с предельно искренними и честными словами. И я бы желал их услышать.
– Но я вас совершенно не знаю.
– Ну, хотя бы первые и не самые глубокие впечатления… они бывают, как правило, самыми точными.
Михелина пожала плечами:
– Попытаюсь. – Помолчала, подняла глаза. – Только не обижаться. Вы добрый и порядочный господин…
– Я просил без вранья.
– Без вранья. – Девушка чуть заметно усмехнулась. – В то же время вы слабый и во многом не уверенный