могилу дорогой сталью и прочным железом для меча и щита. Простолюдины оставляли, обычно простой, выкованный специально для похорон, железный клинок и прочный дубовый, зачастую покрытый сыромятной кожей, щит. Нищие и бедняки довольствовались имитацией оружие из дерева, оборачивая его тряпками, словно в ножны, не имея возможности дать мертвому настоящие клинки. Со временем дерево сохло и гнило, кожа раскладывалась и даже некоторый метал покрывала коррозия. Потому предпочтительным считалось следить за могилами и менять павшему родичу, ожидавшему вечной жизни, его посмертные щит и клинок.
Отец, по дядиной просьбе, выбрал лучшую сталь и железо, обработанную так, чтобы время не имело над ним сильной власти. Но Аайя знала, что мгновения, которыми будут те года и десятки лет, за которые этот металл не возьмет ржавчина, едва ли будут заметны для Вечности. Именно за тем смертным детям Ицы настояло следить за захоронениями. Но, к сожалению, проходя мимо старых и заброшенных могил, девушка видела, что многие мечи проела ржавчина, а от щитов из дерева и кожи оставались лишь окованные железные части да щепки. Некоторые родственники умерших могли и сами уже покоиться в земле, не оставив наследников, готовых следить за могилами. Это печалило. Иногда старосты и мудрецы из поселений собирали медных грошей или серебряников на то, чтобы закупить для некоторых могил новых клинков или сбить щит, но со временем количество мертвых в земле росло, и обслуживать все могилы не выходило. Отец иногда подсоблял простолюдинам, выделяя помощников или монет на это доброе дело, но и их не хватало на столько широкий могильник.
Люди отца поднесли тело покойного к заготовленной для него могиле, которую вызвались вырыть несколько крепких селян, знакомых с Наримом, когда-то помогавшим им. Почва здесь, поодаль от рек, была песчаной и каменистой, однако это не мешало выкопать в ней могилу. Обходя место упокоения с разных сторон, они расступались, освобождая проход для мужчин, опускающих тело Нарима в землю. Молитва присутствующих стала громче, когда покойного стали закапывать.
– …где согрешили – нас прости, утрату с болью отпусти, и время обернувши вспять, дай послужить тебе опять, – синева лучей серебрилась по песку, которым засыпали тело покойного.
Ее родичи тоже принялись помогать и, взявшись за лопаты, дядя Саиф и спешившийся с лошади Тай, довершили со стражниками могилу, утрамбовывая камень, землю и песок в небольшую насыпь на месте, где еще мгновение назад лежал в земле их собрат по вере. Дядя, тяжело вздохнув, взял в руку горсть земли с песком, потирая ее между пальцев.
– Достойный в мимолетной жизни, он будет достойным и в вечной, – тяжело произнес Саиф Шайхани, осыпав землей могилу.
– Вечность запомнит тебя, и мы не забудем, – тихо сказал Тайал.
– И пускай твои убийцы навеки живут в страхе за то, что сотворили, – с горечью выдавил Яхир, обнажая серебрящийся в лучах ИцРоана похоронный клинок и резким движением вогнав его в землю у изголовья