моргнул глазами, давая понять, что просьбы ее услышаны и будут приняты и рассмотрены. Марина испугалась, попятилась от иконы, но быстро справилась с вдруг непонятно откуда явившимся страхом, и забормотала: "Показалось…мне. Спасибо, милый".
В церкви было тепло и по-домашнему уютно. Не хотелось выходить на ветреную промозглую улицу. Близость океана. Ветер.
Марина пошла через парк. На аллее было пустынно. Около памятника воинам-морякам сидела девочка лет пятнадцати на складном маленьком стульчике. Она продавала книги, которые были разложены у нее на желтой столовой клеенке. Книги были старые, неинтересные и неопрятного вида. "Ремонт своими руками" Ермакова… – "О дебютном начале" Минц – «Тимур и его команда»… Не было никакой связи в этом книжном наборе. Чем увлекались их хозяева и что читали?.. Марина понимала, что ей ничего не надо из этого набора, но все никак не могла отойти и стояла, читая названия и авторов, и вдруг поняла, почему она тут остановилась, глаза ее вычитывали, а рука уже потянулась к книге, которую девочка уже протирала рукой от пыли с готовностью передать Марине и надеждой, что обратно она уже не ляжет на желтую клеенку. Это была толстая книга. Жизнь и творчество Лермонтова. П. А. Висковатый.
Марина только притронулась к ней, как сразу же почувствовала, что уйдет домой с этим томом. У нее всегда были особые взаимоотношения с Лермонтовым. И дело было даже не в особой любви к поэту и его творчеству – Лермонтов всегда являлся неким знаком в судьбе Марины. Предвестником перемен и проводником в какую-то дальнейшую жизнь. У Марины закружилась голова – он умер в 27. Этот знак, ранняя гибель… Нет, нет, этот рубеж уже пройден.
Девочка все это время тихо приговаривала: «Тетечка, купите книжечку вы не смотрите что она толстая, она интересная вам будет». Марина усмотрела какой-то укор в этом коротком ВАМ. «Тетенька, я все задешево отдаю. Мама умерла мы с братом вдвоем. А меня на работу обещали только к осени устроить». Марина полезла в кошелек и достала две бордовые купюры: «Спасибо тебе, девочка». Девочка раскрыла широко глаза и покраснела. Марина уже прижимала Лермонтова к груди и прятала кошелек. «Тетенька, много это, очень много. Книжки все по 100 рублев. Правда». «Бери, бери, как тебя…?». «Таня». «Да, Танечка. Почти что Тонечка, только а и о поменяли так, описались будто… – все мысленно разговаривала сама с собой Марина, – бери, Таня, и иди домой. Сегодня ветрено, продует тебя. А мама отчего умерла? Девочка оживилась. Видно было, что историю эту она повторяет уже не первый раз. А они с дядей Гришей выпили много, пришел дядя Сережа… Он к маме приходил часто… А дядя Сережа тоже выпимши был. Они подрались с дядей Гришей из-за мамы. А мама защищать стала дядю Гришу, а дядя Сережа схватил нож… Мама капусту перед их приходом начала резать – квасить пора уже…». Подробности драки тонули в Маринином сознании… Ножом, дядя Сережа… Не дядю Гришу, а бедную маму… Марина кивала, кивала головой. «Иди, Танечка, домой, береги себя и братика». Марина шла медленно, держа тяжелого Лермонтова под мышкой, и почему-то у нее