окинул взглядом собравшихся, отставил на лавку у двери котелок, рядом – ведро с водой, для пустой посуды и ушёл. Трифон поманил Волка, отпихивая черноволосого соседа справа, чтоб тот подвинулся. Волк подошёл, поставил на стол миску.
Здоровый рябой молодчик за соседним столом отложил ложку, и, нагло ухмыляясь, уставился на Волка:
– Заблудился, псарь? Так тебе не сюда, твоё место в клети на улице!
– Скажи это княгине, – отмахнулся Влаксан, перешагивая скамью. Не успел он сесть, как черноволосый дружинник локтем смахнул миску ему на колени.
– Да, что ж ты делаешь? – вспылил Трифон.
– Недоглядел, – пожал плечами тот, и, прищурившись, добавил, – как наш псарь за сворой!
– За языком следи, – не выдержал Волк, по привычке нащупывая поясной нож.
– Ты мне не грози! Нашёлся тут, хилы пугать! Что? Князя загубил, и нас загубишь, паскуда?
Все смолкли, даже перестали есть, так что было слышно, как возмущённо сопит черноволосый.
Волк закрыл глаза и медленно проговорил:
– Я не губил…
– Ага! Ещё скажи, псарём не был, – громко перебил с другого стола рябой.
– Хорош вам, видят духи, на пустом месте взъелись, – возмутился Трифон, его юный голос звучал слишком звонко и мягко против мужицкого баса.
– На пустом месте? – взвился черноволосый, – Скажи, сколько лет тебя в дружину готовили, Трифон? А тебя, Колыван? – черноволосый глянул на рябого.
– Меня вот, батя с детства натаскивал, дядьке отдал на пятом году, чтоб выучил, – подхватил Колыван, – а сейчас что? То за псами дерьмо убирал да блох гонял, даже доглядеть не смог! А тут пожалуйте, место уступите! – швырнул он ложку на стол и вышел из обеденной.
– Тьфу! – плюнув в сторону Волка, черноволосый тоже поднялся, на ходу швырнул в ведро свою миску и вышел.
Дружинники один за другим поднимались и выходили из обеденной. Осталось меньше десятка, когда за соседним столом заговорил седой мужик:
– Не бери в голову, малец. Меня тоже не сразу приняли. Ты себя ещё покажешь, а они привыкнут. Деваться некуда. На-кось, лучше, –мужик бросил тряпку, – утри кафтан-то.
Дверь распахнулась, и в обеденную влетел воевода:
– Что здесь происходит? – прокричал Белорад, – Какого лешего вся дружина на прогулку выперлась? Что? Жрать никто не хочет?
– Поди их разбери, – пожал плечами старый.
– Вы все, – воевода обрисовал круг в воздухе, – поедите и на поле! – приказал он и, выругавшись, пошёл на улицу.
– Меня Ваном звать, – невозмутимо продолжил беседу старый дружинник, – А тебя?
– Волком зови, – кивнул Влаксан, отирая одежду.
27
Возле оружейной на поляне собралась вся свободная дружина. У крыльца выставили с два десятка разбитых старых мечей, покрытых тёмными пятнами и зазубринами.
Кто-то устало развалился на жухлой траве, нехотя поглядывая на скачущих с мечами и копьями