моего благословения, библиотекарь стал удаляться, постепенно растворяясь в своих стеллажах, но затем остановился, обернулся и вновь приблизился ко мне, постепенно формируя о себе уже иное мнение.
– Мисс Соул часто приходила сюда ко мне читать эти запрещённые книги, – Марк Оникул заговорил тоном патриарха, со слезами на дальнозорких глазах, точно вспоминал юность. – Ах, что это было за время! После службы я с нетерпением ждал её прихода, наливал дополнительно душистого керосина в лампу, желая произвести впечатление на даму, и знаете, мне это удавалось…
Думаю, теперь уже бесполезно скрывать тот факт, что мы были любовниками. Да нет, не подумайте ничего такого, господин Версо, мисс Соул была женщиной строгих правил. А потом, это вам молодым для любви необходимо снимать одежду, а в нашем возрасте происходит всё по-другому, но поверьте, душа у неё была, и она всю без остатка завещала её своим ученикам.
До того как попасть сюда, Мисс Соул очень долго преподавала в самой обычной школе. Понимаете, молодой человек, с годами, когда ты полностью отдаёшься делу всей твоей жизни, слепо и страстно, то перестаёшь различать эти самые пресловутые нюансы. То же самое произошло и с мисс Соул.
Однажды она застала в туалете двух целующихся четырнадцатилетних девочек. По старинке она возмутилась, накричала на них, кого-то даже ударила указкой по заднему месту. В ответ сопливые девчонки обвинили учительницу в рукоприкладстве. Тогда мисс Соул вызвала в школу родителей. Родители пришли и подали на преподавателя жалобу, а потом добавили, что сначала было бы неплохо мисс Соул завести собственных детей, а потом уж воспитывать чужих. Это ли не крайнее проявление жестокости, господин Версо?! Только тут бедная женщина поняла, что совершила в своей жизни какую-то промашку. Полностью отдаваясь детям, она не заметила, как все критические дни её запущенного организма давно позади, и все дети, которых она считала своими, оказались ей абсолютно чужими. Мало того, выяснилось, что все они до последнего «тихого» отличника её ненавидят. С таким диагнозом бедняжке недолго было переехать в психиатрическую лечебницу, и только счастливый случай спас мисс Соул от катастрофы. Уважаемому господину Ловьяди в только что созданную им экспериментальную школу срочно потребовался учитель литературы, поэтому всё так благополучно для неё в конце концов разрешилось.
– Да, действительно благополучно, – язвительно заметил я.
– Смерть – это не самое страшное, – не согласился с моим остроумным высказыванием Марк Оникул. – Мы столько с ней мечтали об этом, хотели уйти отсюда вместе в один день. Если бы это было возможно, я бы ничего не пожалел, даже этой бесценной библиотеки.
– Хотите, я сейчас вернусь к ней и скажу «талифа куми»? – с участием предложил я. – Мне это несложно, всего лишь пару слов, и вы снова будете вместе.
Услышав родную речь, старый еврей взволновался и на секунду призадумался, но затем отрицательно закачал головой:
– Мне нельзя Вам верить, молодой человек, ни один из тех, к кому когда-то обращались «равви»,