лишь луч света, но соедини их – и получится волшебство. Я поняла его слова, но вот прочувствовать не могла. До дня, когда забралась на платан.
Он рос на пустом, никому не нужном холме целую вечность. Летом развесистая крона спасала от солнца, а весной в листве вили гнезда птицы. С него можно было кататься как с горки – ствол закручивался спиралью. Мама говорила, что ствол деформировался очень давно, но платан выжил. Теперь, едва ли не сто лет спустя, он все еще здесь. Самое большое дерево из тех, что она когда-либо видела. Мама называет его «воплощением жизнестойкости».
Я часто играла рядом с деревом, иногда залезала на него, но так высоко забралась только в пятом классе. Я полезла доставать воздушного змея, застрявшего в ветках. Я заметила, как этот змей сначала парил в воздухе, а потом спикировал где-то в районе холма. Я тоже запускала таких и знала: иногда они безвозвратно пропадают, а иногда преспокойно лежат посреди дороги и ждут хозяина. Воздушные змеи бывают двух видов – везунчики и упрямцы. У меня были и те, и другие, и везунчиков определенно стоит догонять.
Тот змей показался мне везунчиком. Дело не в красоте – обыкновенный старомодный змей в форме ромба, в голубую и желтую полоску. Но он так дружелюбно покачивался, пока летел, что когда он упал, казалось, это от усталости, а не из вредности. Упрямцы падают из вредности. Они никогда не устают, потому что не так много времени проводят в воздухе. На высоте метров десять они словно ухмыляются, а затем пикируют забавы ради.
Мы с Чампом побежали в сторону Кольер-стрит, и когда мы обыскали улицу, Чамп начал лаять на платан. Я подняла голову и тоже увидела яркие голубые и желтые полоски, проглядывающие сквозь ветки. Высоко, но попытка не пытка. Я вскарабкалась по импровизированной «горке» и полезла по стволу. Чамп приглядывал за мной, подбадривал лаем, и вскоре я была так высоко, как никогда еще не забиралась. Но змей все равно казался бесконечно далеко.
Я посмотрела вниз и увидела приближающегося Брайса. Он направлялся в сторону платана. По тому, как он высматривал что-то наверху, я поняла, что это его змей. Какой же этот змей везунчик!
Брайс воскликнул:
– Ты что, умеешь забираться так высоко?
– Конечно! – крикнула я и полезла все выше, выше и выше!
Ветки были крепкие и пересекались так, что лезть по ним было очень легко. Чем выше я забиралась, тем больше поражалась открывавшемуся виду. Невероятно! Я будто летела на самолете, поднявшись над крышами домов и кронами других деревьев. Над целым миром! Я посмотрела вниз. На Брайса. Внезапно у меня закружилась голова и в ногах появилась слабость. Я словно поднялась на много километров от земли! Брайс закричал:
– Ты можешь его достать?
Я задержала дыхание и попыталась успокоиться.
– Да без проблем!
Я заставила себя сосредоточиться на полосках и видеть только их. Выше, выше! Наконец я дотронулась до змея и схватила его! Но веревка запуталась в ветках. Распутать было бы сложновато. Брайс закричал,