что это сейчас было. Потом решительно прошел на кухню, открыл нижний шкаф, выдвинул мусорное ведро и уже готов был выбросить оладьи, но тут меня будто что-то остановило. Выкидывать еду для меня само по себе казалось преступлением. Было ведь время, когда я подбирал на улицах выброшенные туристами куски жареного мяса и лепешки.
Мне снова вспомнилась та девочка с разноцветными глазами. Один раз она отдала мне свой обед. В тот день я застал ее позади школьного двора у мусорных контейнеров. Она сжимала в руках огромную корявую ветку. Ее двухцветные пряди были разбросаны по щекам, по плечам, розовые ленты торчали во все стороны. На щеках застыла сажа, на губах кровь. Правый глаз серо-голубой, а левый янтарно-карий. И в этих глазах бились отчаяние и страх. Она боролась, как могла. Уже не в первый раз я видел, как к этой малютке задирались. Если меня всю жизнь дразнили дитем блуда, то ее назвали отродьем дьявола. Я уже видел, как ее закидывали камнями, преследовали после уроков, отбирали у нее портфель, валяли его в грязи. Девочка пыталась защититься, но всегда оказывалась слишком слаба для борьбы с целой толпой хулиганов. Но в тот день я оказался очень близко, чтобы смолчать. Помню, тогда я сидел за одним из мусорных контейнеров и смотрел на хмурое небо, которое застилали пухлые облака. Это было в начале октября, и мне все еще не верилось, что мамы больше нет. После ее смерти я будто растерял всю свою агрессию и даже ее смысл. Внезапно я услышал горланящую толпу. Чуть приподнявшись, я выглянул из-под укрытия. Спиной ко мне стояла эта малютка. Уже побитая и растрепанная, сжимая в маленьких ручонках толстую кленовую ветку. Дети чуть постарше распотрошили ее портфель и, скалясь в противной улыбке, приближалась к ней.
– Ну, что же ты, чертенок? Боишься? – говорил один из них, закатывая рукава.
– Ты только посмотри на ее глаза, волосы. Настоящий шайтан, – насмехался другой.
– Уходи из нашей школы, мерзкое отродье. Ты несешь проклятье. Все это знают.
– Смотри, Айдар, не прикасайся к ней. Ты ведь знаешь, что будет с тем, кто коснется ее руки. Она может забрать жизнь твоих близких.
– Путь только попробует.
– Ну ведь помнишь тот случай. У того старшеклассника, который взял ее за руку, на следующий же день умерла мама.
– Шайтан! – зашипела толпа, приближаясь к ней.
Раздались крики, и над малюткой запарили камни. Прижавшись всем телом к мусорному контейнеру, она прикрыла лицо, голову исцарапанными ручонками, и вот тогда я вышел из своего укрытия. Я тут же подхватил малютку на руки и поднял с земли ту самую кленовую ветку. Эти мелкие кретины сразу же застыли. Все в округе хоть и ненавидели меня, да боялись. Так как знали, что я могу избить человека до потери сознания. Но в тот день я никого не ударил. Я только грозно посмотрел на этих злобных малышей и пригрозил им веткой, они так и бросились в рассыпную. Малютка жалась ко мне и плакала. Уже весь мой воротник был в ее крови. Я посадил ее на землю, но она не отпускала меня. Пришлось сидеть так, пока она не успокоится. Ее теплые