за то, что вел допрос поздней ночью? У сволочей же права, мать их. То им не скажи, это не сделай. На психиатра не свалишь, она сидит с нами не официально, про это тоже, пожалуйста, не забывай. Освидетельствование не так проводится, тебе ли не знать.
– Ладно, давай по домам. Завтра будет долгий день, запасись кофе, – сказал Секи и похлопал друга по плечу. Тот согласно кивнул, допил пиво и бросил бутылку на землю.
– Ты тоже не сильно изменился, – улыбнувшись, сказал Сэки, поднял бутылку и отнес ее в мусорный контейнер. – Тебя подвезти?
– Нет. Хочу немного прогуляться.
Дороги засыпающего города были полупусты. Сэки добрался до дома за десять минут. Принял душ, залил кипятком три чайных ложки кофе в меленькой кружке, и сел за рабочий стол, занимающий половину комнаты. Перед ним лежала папка.
– Ну что ж, – сказал он вслух, – пора нам познакомиться поближе, господин Исикава.
Он раскрыл папку и извлек ее содержимое. Толстая стопка листов А4, мелко исписанных иероглифами. Листы были прошиты грубой ниткой. Сэки бегло пролистал записи. Некоторые листы отличались по цвету и сохранности. Они были свежее. Иные – измяты и пожелтели от времени.
Исикава вел свой дневник долгие годы.
Сев поудобней, Сэки сделал глоток кофе, закурил и принялся читать.
***
Норио Таката неспешна шел домой. По пути он прикупил еще пару бутылок пива. Одну сунул в карман пиджака, со второй ловко сбил пробку одним движением большого пальца. Редкие прохожие пьяными зигзагами пересекали улицы, проходили мимо него. Туристов было еще меньше. Скоро, моргнуть не успеешь, придет зима, и город заполонят сотни любителей горных лыж со всего света. Торговцы сувенирами заработают на своих безделушках деньги, на которые будут перебиваться до следующего сезона. Быть может в этот раз, под натиском придурков, местные владельцы ресторанов и уличных кухонь пополнят меню разнообразными видами рисовых рулетиков со всевозможными начинками, которые, приезжающие европейцы почему-то называют суши…
Рисовых.
Перед дверью в квартиру он остановился. Рука с ключом замерла в воздухе.
– Он врет, – сам себе сказал Таката. – Не было никакого риса… но зачем? Какой в этом смысл?
Он убрал ключ обратно в карман. Вышел на улицу.
«Зачем он придумал эту историю с пыткой рисом? – думал Таката, вызывая такси до полицейского участка. – над Эрикой Савадой издевались перед тем, как убить, это известно. Отчеты патологоанатомов, фотографии… зачем врать про рис? Или я что-то путаю?»
Таката вспомнил, как часом раньше высказывал Сэки за излишнюю кропотливость в работе, и хмыкнул: а сам-то? Сдался ему этот рис посреди ночи. Будто до утра не терпит.
«Спать иди, чего поперся?» – Подумал детектив и нажал на кнопку «подтвердить заказ такси».
Из дневника Исикавы
«Весь этот шум исходит лишь от поспешных страхов, суеверного легковерия,