не сует нос в их дела. Единственным, кому не хватало искреннего человеческого общения, был Сашка. Но и его обходили стороной, не чувствуя в нем доброты. Ему очень хотелось доказать всем, что он другой. И то, что он сын дылды Тани и нюни Вити, как смеялись соседи, совершенно ничего не значит. Он другой, и точка!
Сашка, разозлившись, распахнул калитку. Не пойдет он смотреть, как брат и сестра свиней кормят! Лучше заглянет к дяде Степе, своему единственному другу. Мужчина не то чтобы был рад этому общению, просто не умел отказывать. Поэтому всегда привечал Сашку.
Дядя Степа по местным меркам еще был завидным женихом. Потеряв почти десять лет назад жену, он оставался холостяком, верным своей единственной любви. Ему было шестьдесят пять. Закопченное и опухшее лицо мужчины оставалось приветливым. Он, к слову, очень любил шутить и делал это всегда: и по делу, и невпопад. Ни один разговор не обходился без юмора, что очень нравилось Сашке.
Дядя Степа мастерил на своем участке теплицу и не сразу заметил гостя. Сашка стоял у ограды, боясь шевельнуться и побеспокоить своего приятеля.
– Что встал как вкопанный?! – крикнул дядя Степа.
– Здравствуйте! Я вам не помешаю, если зайду?
– Ты заходи – а там посмотрим.
Сашка прошел в деревянную незастекленную беседку, заросшую девичьим виноградом. Там обычно дядя Степа с важным видом курил трубку и принимал гостей.
– Не обижайся, я продолжу работать.
– Как вам удобно.
Повисла неловкая пауза. Дядя Степа вновь увлекся теплицей и явно забыл про гостя. Сашка ерзал по скамейке и не знал, как завязать разговор.
– Молчание – золото? – улыбнулся дядя Степа.
– Не хотел вас отвлекать.
– Знаешь анекдот про Вовочку? Родители Вовочки хотят заняться сексом, но мать не соглашается: боится разбудить сына. И тут отец проявляет смекалку: «Вовочка, ты спишь? Принеси воды!» Молчание… «Спит», – соглашается мать и уже с удовольствием принимает ласки. И тут вдруг через двадцать минут они слышат недовольный голос: «И долго я тут с водой должен стоять?!»
Смутившись, Сашка зарделся:
– Дядя Степа, вы правда думаете, что у меня плохая семья?
– Разве я когда-нибудь говорил такое? – нижняя челюсть мужчины непроизвольно клацнула, и он стал очень серьезным.
– Я же вижу, никто с нами не общается! И правильно делает! – еще больше раскраснелся Сашка.
– Юношеский максимализм. Ну, это пройдет!
– Нет, дядя Степа, не в этом дело. Если бы вы знали, что они творят…
Дядя Степа приподнял одну бровь. Посмотрел немигающим взглядом. И попытался понять:
– Обижают тебя?
– Нет, не в этом дело.
Сашка задумался и понял, что зашел слишком далеко. Такое нельзя рассказывать, даже из чувства протеста. Но Сашке безумно хотелось сделать это, наконец-то разрушить семейный уклад. И, быть может, дядя Степа узнал бы всю правду, если бы не Настин голос.
– Вот ты где! –