нужны две вещи, сэр. Объявление по радио, SOS, это одно. А другое – кое-какая информация из полиции Сан-Франциско о Сирле. Мы работаем в темноте, ничего не зная о нем. В Англии у него есть единственная родственница – художница, с которой он не общался. Или говорит, что не общался. Может, когда она увидит сегодняшние утренние газеты, она свяжется с нами. Однако скорее всего она мало что о нем знает.
– И вы думаете, что полиция Сан-Франциско знает больше?
– Как я понял, когда он проводил зимние месяцы на Побережье, в Сан-Франциско была его штаб-квартира. Несомненно, они могут раскопать там что-нибудь про Сирла. Давайте выясним, не попадал ли он в какие-нибудь передряги и нет ли там человека, который по какой-либо причине хотел бы его убить.
– Мне кажется, масса народа готова убить фотографа. Ладно, мы запросим Сан-Франциско.
– Благодарю вас, сэр. А как насчет SOS?
– Би-би-си не очень-то любит, когда их дорогую маленькую станцию используют для полицейских объявлений. Что вы хотели бы заявить?
– Я хотел бы попросить того, кто в среду вечером посадил в машину молодого человека на шоссе Уикхем – Кроум, связаться с нами.
– Ладно, я позабочусь об этом. Полагаю, весь рейсовый транспорт вы проверили?
– Абсолютно весь, сэр. Ни малейшего следа, нигде. Притом что незаметным Сирла никак не назовешь. Если только его не ждал на лугу самолет – что, насколько мне известно, случается лишь в книжках для мальчишек. Единственный способ, каким он мог убраться из этой округи, – это пройти полями к шоссе и сесть в проходившую мимо машину.
– Никаких подозрений, что это убийство?
– Пока нет. Но утром я посмотрю, есть ли алиби у местных жителей.
– Отошлите-ка Вильямса, прежде чем приметесь за что-нибудь другое. Когда придет сообщение из Сан-Франциско, я отправлю его в участок Уикхема.
– Очень хорошо, сэр. Благодарю вас.
Грант повесил трубку и пошел сообщить Вильямсу о полученном приказании.
– Чертов Бенни, – заворчал Вильямс. – Как раз когда мне начал нравиться этот деревенский уголок. Уж очень не время сейчас воевать с Бенни.
– Он крепкий орешек?
– Бенни? Нет! Он ужасен. Он будет орать без конца, утверждая, что мы травим его, и что не успел он завязать и стать паинькой, как мы налетаем на него, хватаем и начинаем допрашивать, и что у него нет никаких шансов и так далее. Меня тошнит от него. Если Бенни увидит, что к нему приближается честная работа, хоть на один-единственный денек, он убежит, да так, словно смерть гонится за ним по пятам. Но орать он горазд. Однажды он даже спровоцировал запрос в парламенте. Вы не поверите, но у некоторых членов парламента хватило ума потребовать, чтобы им оплачивали железнодорожный проезд до родного города. А мне что, надо возвращаться в Лондон поездом?
– Надеюсь, Роджерс даст вам машину до Кроума, а там вы можете сесть на скорый, – ответил Грант, улыбнувшись при виде ужаса, отразившегося на лице его коллеги при одной мысли о поездке на поезде. Сам он вернулся к телефону и позвонил Марте Халлард в Милл-Хаус в Сэлкотт-Сент-Мэри.
– Алан! – воскликнула Марта. – Как мило!