Пети было действительно убогим. Старенькая мать пытливо и даже испуганно встретила нас на пороге низкого деревянного дома. Маленькая кухня с печкой, черные пустые чугуны в ней, старая-престарая мебель на кухне. Через открытую дверь я разглядел две кровати в соседней комнате, иконку на стене в углу. Окна без штор и занавесок. Лампочки, загаженные мухами, Выцветшие обои. Мы решили не обременять растерявшуюся хозяйку, накрыли «поляну» за тыльной стеной дома на высокой, никогда здесь не кошенной человеком траве. Погода теплая, кузнечики стрекочут, вокруг разносится щебет птиц, и ни единого комара.
– Ну, Петя, – после третьей рюмки я потянул его за рукав, – пошли, погуляем.
– Пайшлi. Я толькi вазьму вашых прысмакаў, матцы занясу – хай паесць!
– Матери мы привезли круп, сахара, муки и масла. Валера сейчас занесет.
– А чаго гэта вы?
– А так проста. Для знакомства.
– А хiба ж мы не знаёмы?
– Ну так что, пошли? Поговорим.
Мы отправились с ним к лесу. Я хотел расспросить Петю о секретах местных охотников и о браконьерах, поинтересоваться делами в нашем охотхозяйстве, по мнению этого дикого лесного человека. По пути разговорились, оказалось, что Петя даже служил в армии в танковых войсках. Даже был женат, «…але жонка збегла, скурвілась з хлопцам другой вёскi.». Так и живет он с матерью один. В колхозе не работает, а промышляет тем, что водит по лесу приезжающих из Минска и Березино грибников, ягодников, а иногда и охотников. Я сразу не стал говорить, что эти охотники – браконьеры, так как в охотхозяйстве путёвки я выдавал лично сам и знаю, что в эту часть охотхозяйства путевок практически никто не брал и не берет. А Петя и не скрывает: охотиться приезжают и из милиции, и «багацеi», и знакомые знакомых. А ему «…усё роўна – абы грошы плацiлі і не білі занадта ж многа…». Пересилив злость, я молча слушал моего будущего «внештатного егеря» и уже прикидывал, как здесь навести порядки, «не спалив» моего незадачливого осведомителя. Тем временем он рассказал, что лесник, который нас познакомил, погиб. Как ни странно, он взялся рубить тот старый маяк, с которого я заметил два года назад машины на поляне. А маяк обвалился и прибил лесника. Эх, жизнь…
Триста грамм водки на Петю вообще не оказали никакого влияния. Он не спеша шел рядом со мной, изредка вглядываясь зачем-то вдаль между деревьев, а также неспешно рассказывал мне о глухарях, лосях, диких кабанах и конечно, о волках. Так незаметно большой и высокий лес закончился, и мы очутились на краю мохового бескрайнего, как я знал по карте и своему личному опыту, болота.
– Ну што, егер? … Пойдзеш са мной? Не забаiшся?
– Конечно, пойду. Но не сейчас. Надо переодеться и карту взять.
– А нашто табе карта?
– Хочу, чтобы ты меня поводил по островам именно по моей карте. Сможешь?
– А чаму не? Только хадзіць многа табе прыйдзецца!
– А чаму не? – передразнил я Петю, – паходзім, калі не заблудзiмся і не прападзем у гэтымбалоце.
– Ха! Не, не заплутаем!
В этот