с переездом в Москву. Я позвал его на наш концерт, но он ответил, что уже совсем ничего не видит и все время проводит за компом.
Тут-то что-то и перевернулось у меня внутри. Компьютерный гений вдруг вызвал у меня такую отвратительную жалость, что я чуть не поперхнулся. Внутри что-то злобно захохотало. Я представил, как трудно ему было вставать из-за своего компьютера, выходить на улицу, чтобы делать какие-то дела. Он продолжал сидеть за клавиатурой, создавая себе иллюзию богатых информационных событий, тем самым лишь больше отдаляясь от людей, которых заменили ему голоса компьютерных преобразователей. Мне, в отличие от него, удавалось жить среди людей. Совершив это маленькое открытие, показавшееся тогда большой победой, я дал отбой.
Вечером заехал Славнов, и мы поехали ужинать в какую-то армянскую дыру. С нами был его друг Паша-программист, голова которого, помимо десяти языков программирования и двух тысяч алгоритмов, была плотно напичкана айтишным юмором, а айтишный юмор я любил. Мы ели армянские специи с едой (никак не наоборот, очень уж этих специй было много) и запивали их пивом. Но Паша не юморил, а делился своей теорией строения Вселенной, мол, все люди – результат древней и очень крутой компьютерной игры, и все в красках и очень подробно нам описывал.
Мне эта теория не понравилась. Слишком остро я ощущал нашу сложную биологическую реальность, чтобы отдавать каким-то компьютерам роль ее первотворца. Я не хотел соглашаться с тем, что древние персонажи той игры со временем так круто эволюционировали, что смогли материализоваться, научились подчинять себе климат и изобрели языки.
– Ну, мы же не знаем, насколько мы материальны на самом деле, – мечтательно отвечал Паша. – Может, в нас заложена программа считать себя материальными, и только.
В тот момент я подумал, что, наверное, верю в бога, раз так не люблю эту псевдонаучную ересь, хотя доказать у меня ничего не вышло. Я лишь определил для себя, как мир точно не устроен, и ждал, когда Славнов отвезет меня домой, чтобы залипнуть в bash.org и закрыть сегодняшний гештальт айтишного юмора.
Но в итоге дома я успел залипнуть только в непривычное расположение всего и вся и уснул совершенно без сил под жужжание радио.
С утра я привел себя в порядок и прибрал вещи, раскиданные вчера по пути к дивану. Выпил две или три чашки кофе и уселся за ноут разбираться с имейл-посылкой моего знакомого. Он прислал мне несколько программок, ссылки на электронные библиотеки (он каждый раз их присылал) и на десерт, чего я совсем не ожидал и поэтому был особенно рад, – путеводитель по московскому метро для незрячих! «Вот это пацанский подгон, спасибо, Тём», – подумал я про себя.
Простенькая статья на десять минут чтения поясняла географию станций и их размеры, как понять по голосу, который объявляет остановки, в какую сторону едет поезд и все такое прочее. Запомнить этот гид было все равно, что выучить таблицу Менделеева до последней