Попроси меня. Матриархат. Путь восхождения. Низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 3
от Ростова, Пожарский выслал отряд на Белгород, который в случае шведского нападения должен был сыграть роль временного буфера. Затем, пройдя Переяславль, 14 августа подошёл к Троице-Сергиеву монастырю. «И сташа у Троицы меж монастыря и слободы Клемянтьевской, а к Москве же не пошол для того, чтобы укрепитися с казаками, чтобы друг на друга никакова бы зла не умышляли»112.
Однако скоро к Троице прибыли новые тревожные вести, «что етман Хаткеев вскоре будет под Москву»113. Поэтому Пожарский решил двинуться немедленно к столице, не ожидая договора с казаками, а впереди себя выслал князя Туренина, приказав стать ему у Чертовских ворот. Сам же Пожарский с Мининым и остальной ратью отправились в путь к Москве только после отпевания молебнов и взятия благословения и архимандрита Дионисия.
Вечером 19 августа ополчение подошло к Москве и, заночевав в пяти вёрстах от неё на р. Яузе, выслало разведку к Арбатским воротам. А Д. Т. Трубецкой, тем временем, через посланников стал звать Пожарского и его рать к себе в таборы. Но «Князь Дмитрей же и вся рать отказаша, что отнюдь тово не быти, что нам стать вместе с казаками»114.
Утром 20 июля Пожарский с войском подошёл к стенам столицы. Трубецкой с казаками вышел ему навстречу и снова стал звать к себе в таборы к Яузским воротам на восточной стороне города. Но Пожарский опять отказался, и расположился на западной стороне Москвы, откуда и ожидался Хоткевич. «Ста у Арбатских ворот и уставишася по станом подле Каменново города, подле стены, и зделаша острог и окопаша кругом рвом и едва укрепитися успеша до етмансково приходу. Князь Дмитрей же Тимофеевич Трубецкой и казаки начаша на князь Дмитрея Михаиловича Пожарского и на Кузму и на ратных людей нелюбовь держати за то, что к ним в таборы не пошли»115.
В самом деле «с какой целью, – спрашивает по этому поводу И. Е. Забелин, – Трубецкой звал ополчение стоять в своих таборах у Яузских ворот, с восточной стороны города, когда было всем известно, что Хоткевич идёт с запасами по Можайской дороге, с запада, и след. легко может пробраться прямо в Кремль, куда назначались запасы? Таким образом не Трубецкой, а Пожарский становится врагу поперек дороги, устроив свой лагерь у Арбатских ворот и заняв еще прежде передовым отрядом всю сторону ворот Пречистенских, с запада от Кремля. Уже в одном этом размещении воевод в виду наступающего врага, очень ясно обнаруживается, как различны были цели одного и цели другаго»116. Нетрудно понять, что здесь со стороны Трубецкого скрывалось доброжелательство к полякам, видимо, он всё ещё думал о королевиче или о короле и вовсе не думал очищать государство от интервентов.
Вечером 21 августа Хоткевич подошёл к Москве и стал на Поклонной горе. Он привёл с собой не более четырёх или пяти тысяч человек, поляков, венгров и черкас. Немного осталось поляков и в Кремле. Ещё в конце 1611 г.